Николай КАРНАУХОВ: «Шафраник — системный лидер»

Мнение о: Шафранике Юрии Константиновиче

С Юрием Константиновичем мы познакомились в начале 90-х, когда он стал главой администрации Тюменской области, а я — ректором Тюменского индустриального института. Поскольку он был выпускником нашего института, я и пришел к нему с ворохом насущных вузовских проблем. Он встретил меня радушно, заинтересованно, без какого-либо начальственного гонора.
Времена были непростые, сложностей хватало. Министерство уже ничего не могло — нефтяники и газовики, заводы сами с трудом выживали. Я рассказывал ему о жизни института, он вспоминал преподавателей, которые его учили. Естественно, поплакался я Юрию Константиновичу на проблемы. И он начал быстро задавать лаконичные вопросы с просьбой отвечать коротко. Внимательно слушал и делал пометки в своем блокноте. Это был такой «блиц-турнир». Подводя итоги разговора, сумел четко выделить проблемы и суть вопроса. Для меня, еще совсем молодого ректора, это был весьма необычный и поучительный подход диагностики состояния дел и генерирования способов их решения. Он говорил: «Все просят универсальный ресурс — деньги. С ними все проблемы решаются легко. Понимаю, что государство вам помогает мало, а в институтах студенты — это наши дети, жители Тюменской области, будущие работники ведущих отраслей промышленности. Оставить их без помощи я не могу, но денег у области нет даже на самые насущные дела. Поэтому рекомендую сконцентрировать ресурсы на самых важных направлениях. Активизируйте и объедините сотрудников и преподавателей на поиски альтернативных путей решения проблем — они ваши самые заинтересованные помощники. И давайте обратимся за помощью к руководителям предприятий, ведь им без ваших выпускников никак нельзя. Я помогу вам с контактами».
При мне позвонил Ю. Н.  Вершинину, А. Е.  Путилову, В. Л.  Богданову: «Нужно помочь родному институту, детям, которые там учатся, поэтому давайте как-нибудь напряжемся». Попросил их встретиться с ректором. Первая реакция была положительной — без энтузиазма, но заинтересованной. Затем мы наметили еще с десяток фамилий. Он пообещал, что обязательно поговорит с ними, и благословил меня на пару месяцев командировок. А также попросил меня держать его в курсе дальнейших переговоров. С этой встречи я вышел окрыленный. Есть четкий план. И он мне по силам. Есть поддержка. Я не один, а с коллективом и с Шафраником!
Из этой встречи я сделал выводы о Шафранике как о человеке, неравнодушном к судьбе родного индустриального института, и руководителе, обладающем государственным подходом к решению проблем, умением их вычленить, ранжировать и определить пути их решения, как говорится, всем миром.
Через некоторое время я доложил о том, как идут дела: кто-то пошел тогда мне навстречу, кто-то — нет. И тогда Юрий Константинович задумался о выстраивании системной работы с предприятиями. Сначала была идея ввести в Тюменской области налог, чтобы все нефтегазовые предприятия отчисляли средства на профессиональное образование. Но после анализа стало понятно, что это тема неподъемная, и я предложил, по аналогии с вузами зарубежных стран, создать при индустриальном институте попечительский совет. Эту идею Юрий Константинович активно поддержал.
Сказано — сделано. Это был первый в Тюменской области, а может быть даже и в России, попечительский совет при высшем учебном заведении. Первое его заседание прошло 19 июня 1993 года под председательством Юрия Константиновича в резиденции на озере Лебяжьем. Потом и другие вузы стали создавать попечительские советы. Сегодня совет работает уже в юридической форме общественного фонда. Шафраник долгое время был председателем совета Фонда развития нефтегазового университета, вплоть до переименования вуза.
***
Следующий эпизод связан с тем временем, когда Юрий Константинович стал министром топлива и энергетики РФ. Естественно, поддерживая контакты, я, уже будучи председателем совета ректоров Тюменской области и членом учебно-методического объединения нефтегазовых вузов России, по поручению своих коллег неоднократно бывал у него в министерстве, уже с проблемами другого уровня. И здесь опять-таки Шафраник проявил свою мудрость и дальновидность. Ведь система распределения выпускников вузов была ликвидирована. Получив дипломы, специалисты не стремились на Север и в Сибирь. Школьники повально мечтали стать экономистами, менеджерами, юристами и социологами, но не нефтяниками и газовиками.
В результате обсуждения Юрий Константинович инициировал формирование системы работы министерства и компаний с вузами, готовящими кадры для ТЭК. Возглавил эту работу председатель учебно-методического объединения вузов нефтегазового профиля Альберт Ильич Владимиров — ректор Московского государственного института нефтехимической и газовой промышленности (ныне Российский государственный университет нефти и газа им. Губкина).
В итоге была выстроена система работы нефтегазовых вузов страны с нефтяными, газовыми, строительными и трубопроводными компаниями России, благодаря которой вычленялись насущные проблемы, собиралась аналитическая информация, подвергалась анализу и обсуждению. В результате вырабатывались стратегические мероприятия, которые и определяли направления работы. После акционирования предприятий отрасли, восстановления экономики резко возросла потребность в специалистах с высшим образованием. Появился, хоть и приблизительный, прогноз их потребности по регионам, специальностям, годам. У вузов конкретизировались планы приема. Сформировалась потребность в ресурсах. Появились конкретные адресанты — потребители специалистов и, естественно, спонсоры вузов. Вузы договорились о региональном распределении сфер влияния. Хотя оно и не было жестким, но позволило эффективнее использовать и так скромные ресурсы. К этому времени резко упало желание выпускников центральных вузов ехать на работу в суровые условия Сибири и Севера. Они неплохо устраивались в Москве, Самаре, Санкт-Петербурге и т. д. Вузы совместно с компаниями, муниципалитетами и региональными органами власти сконцентрировали усилия на приеме местных, регионально ориентированных абитуриентов, расширили сеть филиалов, укрепили их материально-технический и кадровый потенциал. Осуществляя целевую и договорную подготовку в этих филиалах студентов на первых двух курсах, в те неспокойные времена дали возможность им повзрослеть, побыть еще два года рядом с родителями. Филиалы также снизили нагрузку на корпуса и общежития в головных вузах. Да и города, где появились филиалы, стали вузовскими, что явилось еще одним толчком для их социально-экономического развития.
Наш индустриальный институт, став к тому времени самым крупным университетом нефтегазового профиля в России, готовил специалистов в основном для Сибири. И во всем этом прослеживался «шафраниковский» системный подход.
***
Хочется подчеркнуть преданность и любовь Юрия Константиновича к малой родине, своим истокам, в том числе институту. В родной вуз он приезжает каждый год, обязательно встречается с преподавателями и студентами, держит связь с молодежью. В своих выступлениях всегда поднимает животрепещущие проблемы современности. Имея за плечами колоссальный и разносторонний жизненный и профессиональный опыт, он смотрит на вещи масштабно. Это всегда вызывает у слушателей живой интерес. Учитывая столь деятельное участие Юрия Константиновича в жизни университета, ученый совет в 2002 году избрал его почетным профессором Тюменского государственного нефтегазового университета.
Еще один яркий штрих о малой родине. В 2019 году мне пришлось съездить в Ишим на автомобиле Западно-Сибирского государственного колледжа. Проезжая по трассе мимо села Карасуль, водитель говорит: «Здесь моя Родина, здесь я окончил школу, а вот теперь живу в Тюмени. А вы знаете, что в этом месте родился Юрий Константинович Шафраник? 
Он до сих пор часто приезжает сюда. А сколько доброго они с братом сделали для села — трудно перечесть. Мои односельчане, от мала до велика, любят и уважают их за заботу и внимание!» Да, дорогого стоят такие слова простого водителя, который, даже не зная о наших взаимоотношениях, так искренне, непосредственно и благодарно отозвался о Шафранике. По сути, он высказал обобщенное мнение своих земляков.
***
Юрий Константинович — спокойный, рассудительный и трудолюбивый человек, мне кажется, его не может выбить из колеи никакая экстренная ситуация. Вспоминаю случай, связанный с ГКЧП. Я собрался лететь в командировку в Сургут на встречу с нефтяниками и газовиками, а утром, до отъезда в аэропорт, узнал о введении чрезвычайного положения в Советском Союзе. Что делать? Встреча очень важная! Договаривался о ней Юрий Константинович. Звоню рано утром: так, мол, и так, что делать? А он говорит: «Поезжай, Николай Николаевич, поезжай. В этих процессах ты не участвуешь, оно тебе и не надо. Главное, чтобы в институте все было в порядке. Оставь на хозяйстве вменяемого человека и поезжай. А он пусть, если что, мне звонит».
Вот так вот спокойно дал понять, что жизнь, ни в каких ситуациях не останавливается. Надо работать, делать то, что должно…
Я от всей души желаю Юрию Константиновичу крепкого сибирского здоровья, вдохновения на новые свершения, радости жизни и всего самого светлого! Пусть все доброе, что он сделал людям, вернется к нему вдвойне!