Родилась Вера Ивановна 26 января 1937 года в селе Новая Шульба Семипалатинской области Казахской АССР.
В семье было пятеро детей, Вера — третий ребёнок. Отец Иван Сергеевич работал бригадиром тракторной бригады в местном колхозе, мама Мария Леонтьевна там же — дояркой. Очень смутно помнит Вера, как в 1941 году провожали отца на фронт, как он нес её, четырехлетнюю девчушку, на своих плечах.
 Голодные военные годы она запомнила лучше. Все тогда работали на нужды фронта. Деревенские, помимо прочего, выращивали, рубили и сушили табак, шили кисеты, вязали носки, все это отправляли на фронт посылками...
В пищу шли лебеда и осока, мальчишки ставили силки на сусликов (их мясо немного похоже на куриное). Не умереть от истощения Вериной семье помогла корова Нежданка: давала много молока. Была она на ред­кость доброй животиной, даже позволяла детям кататься на своей спине. Оглядываясь назад, Вера Ивановна удивляется — откуда силы брались? В школе очень любила физкультуру. Быстрее других ребятишек бегала и прыгала в высоту. В деревне её энергии быстро нашлось применение: летом, когда пшеницу, рожь, овёс затягивала полынь, помогала полоть колхозные поля. Вере Ивановне до сих пор снится, как выдергивает из земли мощные сорняки.
За время войны мать получила на отца две похоронки — в те времена такое бывало. Долго горевала. Но постепенно втянулась во вдовью жизнь, не она первая, не она последняя.
 Как-то во двор дома зашла цыганка, за её юбку цеплялись два чумазых худых цыганёнка.
 Напои моих ребят молоком, несколько дней не ели.
 Да у самой саранчи на печи, и все голодные, — ответила Мария Леонтьевна. Но всё-таки сжалилась над ребятишками и налила им молока.
 А мужик твой воюет?
 Фашисты убили, вдова я. 
Тут незваная гостья попросила стакан воды, пошептала над ним что-то.
 Живой, живой твой Ваня, жди его домой!
 А ну, уходи отсюда, не мути разум! — разозлилась Мария Леонтьевна. 
 А весной 1946 года, когда женщина стригла овец в колхозной овчарне, к ней прибежала заведующая фермой: «Леонтьевна, собирай детей, Иван твой со станции едет!». Мария не поверила, но пришедшего сле­дом за заведующей председателя послушала, и на ватных ногах побежала к своей хате.
 Вскоре собрались соседи и другой деревенский люд — тогда и радость, и горе делили на всех. Прибежали ребятишки с поля. И вот на горе показались председательские дрожки, в которых ехал отец.
 Из встречи Вера особенно запомнила, как с криком «Тятя!» бросилась отцу на шею, а ещё — большую буханку хлеба, которую он достал из вещмешка и разделил среди присутствующих. Получилось по малюсенькому кусочку. И не было ничего вкусней того фронтового гостинца.
  Через два года отца направили в Абай разрабатывать целину. Семье пришлось оставить дом и хозяйство и ехать с ним. Школа в Абае была только казахская. Вера не понимала этого языка, поэтому первый год не училась. Её определили в няньки к ребятишкам местного судьи и начальницы почты.
 А вскоре она уже мурлыкала песенки на казахском, раскачиваясь на национальных качелях — алтыбакане...
Когда в том районе начали испытания атомных и водородных бомб, население Абая перевезли в военную часть в Аягус. Жили в армейских палатках. А потом перебрались в Семипалатинск. Отец устроился на инструментальный завод слесарем-сборщиком.
 
— В материальном плане стало гораздо легче, — вспоминает Вера Ивановна. — Отец зарабатывал хоть какие-то деньги, а не трудодни. Появилась одежда на смену, школьная форма. У меня же до этого только одно платье было, его мама вечером стирала, а утром снова на меня надевала. А обуви и вовсе на своих ногах не помню. Босоногим и голодным было наше детство...
 После седьмого класса с подругой Тоней решили поступать в техникум легкой промышленности. Но обе сдали Конституцию на тройки, и нам не хватило по одному баллу, чтобы быть зачисленными. Но Тоню, как дочь погибшего на фронте, всё же приняли.
 Это была моя первая неудача в жизни, которую я сильно переживала. Родителям ничего не сказала, самостоятельно устроилась учеником в швейную мастерскую. Однако отец узнал про историю с техникумом и забрал меня из мастерской.
 В то время родители жили в целинном совхозе «Коростели». Там я получила «корочки» агронома. Но приехав на полевой стан и увидев там одно мужичьё, в первый и последний раз в жизни спасовала. Тогда меня и записали в бригаду штукатуров-отделочников.
  В бригаде встретили сурово. Когда мастер сказал: «Вот, бабоньки, ученицу привёл, прошу любить и жаловать», Вере просто дали ведро с раствором, мастерок и сказали: «Смотри, как мы делаем, и работай!» Вот и всё обучение.
 Но целеустремлённая девчонка оставалась на объекте даже ночью — тренировалась. Домой приходила вся в штукатурке, с красными, разъеденными от раствора глазами. Мама, глядя со слезами на её обожженные известью руки, причитала: «Доченька, на кой черт сдалась тебе эта стройка?!» — «Стану хорошим строителем — и точка!»
 Через три месяца Вера успешно сдала квалификационный экзамен и получила четвертый разряд. Экзаменаторов она удивила: была левшой и в отличие от других отделочниц класть штукатурку могла одинаково хорошо обеими руками.
 А через три с половиной месяца после появления девушки на стройке её поставили на должность бригадира.
 На первых порах справиться с новыми задачами помогал прораб и другие специалисты. Но и на руководящей должности мастерок, валик и кисть из рук Вера не выпускала, трудилась наравне с рабочими своей бригады.
 На стройке и будущего мужа встретила. В 1956 году выпускник фабрично-заводского училища Фёдор Панасевич приехал на целину вместе с другими ребятами по комсомольской путевке. Работал плотником и опалубщиком. Вечером молодёжь прямо под открытым небом устраивала танцы, Фёдор играл на гармошке. Там и завязалось их знакомство.
— Это было очень счастливое время, когда все были равны, когда люди радовались общению друг с другом больше, чем материальным ценностям, — говорит Вера Ивановна. — Мы танцевали прямо на улице, а в холодное время — в помещении с одной лампочкой Ильича. У нас не было шикарных нарядов, дорогих машин, но была свобода, дружба и наша молодость. 

 Вскоре молодая семья перебралась в Семипалатинск. Федор устроился работать водителем, а Вера — на стройку. Появилась на свет дочка Светлана. Перспектив на новом месте, в общем-то, не было. Даже квартиру и ту снимали.
 Однажды Вера Ивановна получила письмо от брата. Он работал на строительстве железной дороги Абакан — Тайшет и приглашал молодую семью приехать. Долго не раздумывали.
 Жили в вагончиках. Сначала пришлось пробивать в тайге просеки. Мужчины рубили деревья, а женщины — сучья. Такого румянца на щеках Веры Ивановны с тех пор и не бывало!
 Постепенно девушка осваивала и другие рабочие специальности. Овладела искусством заливки бетонных форм, мастерски научилась управляться и сучкорубом, и восьмикилограммовой кувалдой.
 В 1957 году на Енисее началось строительство Красноярской ГЭС. С молодым задором и энтузиазмом супруги поехали закладывать каркасы первого судоподъемника в мире.
— Пока делали опоры и укрепления и не было штукатурных работ, научилась бурить скалу. Мужики пробурят одну бурку, а я — пять, потому что они то курят, то ещё на что-нибудь отвлекаются. Участвовала я и в строительстве города Дивногорска, в котором впоследствии поселились работники Красноярской ГЭС. А в 1966 году Мостопоезду 442 дали новую задачу — в Сургуте строить мосты, причалы, жилье... И вот наш директор М. И. Макаров говорит главному инженеру Якубовскому: «Пригласи-ка ко мне Панасевич. Она шустрая. Пусть детей отправляет к матери, набирает человек семнадцать и едет в Сургут».Делать нечего. Отвезла детей к своим родителям, они уже в Киргизии жили. Собрала бригаду, доехали до Тюмени. Через два дня директор аэропорта добыл нам самолет АН-2. Летели долго, будто целый век в воздухе провели. В Сургуте посадочной площадки тогда не было, так в песок и шмякнулись.
 Никто не встречал. Оставила своих мужиков в карты играть, а сама пошла искать М. И. Макарова, который должен был за нами приехать. Оглядываюсь кругом и с досадой думаю: «И занесло же нас в этакую глушь!»
 Жить нам было негде, поселились в очередном бараке. Сколько же их было на моем веку, прежде чем получила нормальную квартиру!
Начальник ввел в курс дела. А дело было швах! Транспорта нет, материалов тоже, а ведь нам нужно сразу площадки под строительство готовить. Отправил меня Макаров к первому секретарю Сургутского горкома КПСС Василию Васильевичу Бахилову Он у него уже побывал, да видно разговор у них не заладился.
  Когда на пороге кабинета Василия Васильевича появилась хрупкая девушка в красивом платье, он подумал, что эта «фифа» — супруга какого-нибудь новоиспеченного сургутянина, пришла жаловаться на жилищные условия. Но Вера, как учил Макаров, начала чеканить об их десанте, который рвется в бой — возводить мосты, причал для судов, жилые дома, детские сады и школы.
«И всё это будешь строить ты?» — с улыбкой спросил Бахилов. Но когда она рассказала, что только вернулась с Красноярской ГРЭС, где строила судоподъемник, стал слушать внимательнее...
 А Вера продолжала тараторить.
 Нам нужен цемент, песок, брус, оконные рамы, техника.
 Иди уже, все сделаем!
 Своё слово Бахилов сдержал.
 И бригада во главе с Панасевич в рекордно короткие сроки стала строить дома в микрорайоне строителей. Да, те самые «деревяшки», но тогда это было отдельное жилье, с благоустройством и отдельными кухоньками.
 Сами же отделочники продолжали жить в насквозь продуваемых бараках, а для их ребятишек на первых порах не было места в детских садах и школах.
— Работали тогда в три смены. Отработаю первую и скорее бегу домой ребятишек проведать. Накормлю их — снова уезжаю, часто и в ночь оставалась на работе. Они у меня рано стали самостоятельными. Хотя поначалу даже до слёз доходило, когда меня провожали. Муж тоже всё время по командировкам мотался.Когда строили причалы речного порта, сильно повредила ногу. Песчаные берега таили в себе постоянную опасность. Они в любой момент могли засыпать рабочих. Так и произошло — меня с напарницей присыпало песком. А я ещё и ногу сломала. Благо, вовремя успела позвать на помощь. Когда нас привезли в больницу, там не хотели принимать. Медики ожидали комиссию, а тут мы — все в песке. Я после этого год на костылях передвигалась — нога срослась неправильно. С тех пор не могу на каблуках ходить. В основном носила суконные боты, которые в народе окрестили «Прощай, молодость».
  Летом 1968 года на окраине Сургута появился плакат со словами: «Мы построим Сургутскую ГРЭС!».
 Когда Вера Панасевич узнала, что в их молодом городе будут строить такой грандиозный объект, ни минуты не сомневалась, что примет участие. Пошла за трудовой в контору мостопоезда. М. И. Макаров отпускать толкового работника не хотел, упирался, хотя знал Верин характер и понимал — бесполезно.
 На самую главную стройку её жизни — в трест «Сургутэнергострой» — В. И. Панасевич оформили переводом.
К строительству ГРЭС подошли «с тылов»: чтобы начать штурм основного объекта, нужно сначала расселить прибывающих со всех концов страны молодых энергостроителей, поэтому упор сделали на создание жилищных условий.
 Иосиф Наумович Каролинский, легендарный начальник Управления строительства Сургутской ГРЭС, назначил Веру Ивановну домоуправом (это что-то вроде начальника жилищно-эксплуатационного участка). Строился временный поселок, и в общежитиях нужно было ставить койки, подключать газовые плиты, в общем, налаживать быт энергостроителей.
 Затем один за другим стали расти капитальные дома. Возникла потребность в детских садах, школах, магазинах, больницах, дорогах. Потребовался и толковый бригадир отделочников. Назначили Веру Ивановну. Она собрала бригаду из 50 человек. На первых порах некоторые и мастерок-то держать не умели. Но Панасевич учила девчат на совесть, и вскоре многие успешно сдали на второй разряд.
Среди построенных «женским батальоном» объектов — Сургутская общеобразовательная школа № 8 для детей работников ГРЭС — 1. Тогда Вера Ивановна даже кирпичную кладку освоила. А в 1969 году первый директор школы А. Н. Сибирцев торжественно принял из её рук ключи от школы.— Резиновые сапоги тогда были лучшими друзьями девушек, а транспортом — бортовые полуторки и огромное чудо инженерной мысли, с которого убрали кислородную установку. Набивалось в эту технику чуть не до сотни человек сразу, дышать было нечем. А до объекта —17 километров! Приезжали туда как чумные, поэтому прозвали её «дур-машиной». Чтобы прийти в себя, затягивали песню — вот какие мы заводные были!
 Мое счастье, что работала с такими девушками, как Рыжкова, Малыгина, Разнадежина, Тараканова. Мы относились друг к другу как сестры.
 Саму ГРЭС начинали строить с пускорезервной ТЭЦ. Тяжело было работать на морозе. Мы буквально на коленях ползали, штукатуря и обмазывая стены. В одну смену закачивали по 100 кубов раствора через шланг. А он широкий, тяжелющий, его ещё надо удержать, когда бьет струя бетона.
 Иногда работали на большой высоте. Один раз я спикировала вниз с лесов, но Бог уберег — не расшиблась. Приходилось и красить трубы внутри. Берешь фонарик — и лезешь. При свете 36-вольтовой лампочки все туннели побелила. Сырость там жуткая. А когда котлы с девчатами красили, не знали куда от жары деться — воздуха не хватало, во рту пекло.
 Иосиф Наумович Каролинский всегда поручал мне самые сложные задания. Помню, как в 1971 году на пускорезервной ТЭЦ нужно было выкрасить подкрановые грузы. А там грязь несусветная... Вручил мне Иосиф Наумович сапоги-болотники, ведро краски и валик — «Иди, работай!» ... Но ничего — справилась.
 По-доброму вспоминаю И. Н. Каролинского. Он всех рабочих знал в лицо. Был такой случай. Перед пуском первого блока приехал на стройку Непорожний, наш министр. Начался осмотр, все идут за ним. А нам интересно, тоже побежали. Каролинский увидел меня и говорит министру: «Это — наша Вера!». Непорожний остановился, улыбнулся, расспросил о делах. Народ быстро привыкал к специфике работы на ГРЭС. И если сначала сдавали в год по одному блоку, то потом делали по два. Не зря на коллегии министерства сказали, что при строительстве Сургутской ГРЭС проявлена исключительная оперативность.
 В 1986 году Вера с девчатами торопились закончить отделку магазина к празднику и заказали 4 машины бетона. Шланг с раствором Панасевич таскала сама. И вдруг кричат: «Вера Ивановна, к телефону!» А она вся в растворе — лицо, одежда... Так и пришла разговаривать. По телефону сообщили, что Указом Президиума Верховного Совета СССР ей будет присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и молот». Бригадир подумала, что это чья-то шутка и пошла работать. Поверила в реальность происходящего только после вручения высоких наград, когда каждый встречный просил: «Вера, дай ордена посмотреть!». Выйдя на заслуженный отдых, Вера Ивановна обратила всю свою кипучую энергию, огромный опыт и теплоту сердца в общественную жизнь Сургута.
 В 1990-х годах работала председателем профсоюзного комитета управления строительством жилья и соцкультбыта треста «Сургутэнергострой».
 В 1995 году как представительница комитета «Женщины Сургута» побывала в зоне боевых действий в Чечне с гуманитарной помощью для солдат-сургутян. Когда люди узнавали, что она туда собралась — пальцем у виска крутили. А как боялись за нее родные дети — словами не передать! А она поехала — по-другому не могла.
 
— У меня сердце кровью обливалось, хотелось посмотреть, как там наши ребята, помочь. Мне дали самолет. В Грозный только лекарств одних везла 1,5 тонны, а всего 8 тонн груза, собранного неравнодушны­ми сургутянами. На тот момент на Северном Кавказе несли службу 50 солдат-срочников из нашего города, причем все в разных батальонах, на разных территориях. Каждого нашла. Помню, как летели в вертолете с отцом, ищущим сына. Ночь, темень. Пилот подлетел почти к самой земле и говорит: «Прыгайте, мне здесь приземляться нельзя». Ну, мы и прыгнули. Я — на своих больных ногах. Хорошо запомнила, было это 1 марта, в тот день в Москве журналиста Листьева убили. Смутные были времена.
 
 Вера Ивановна — активный участник всех значимых городских мероприятий, входит в совет города, 17 лет на общественных началах является руководителем культурно-досугового центра пенсионеров Негосударственного пенсионного фонда энергетиков «Профессиональный». А еще она руководитель и душа хора «Зори Сургута».
 Отдавая всю себя людям и любимому городу, Вера Панасевич не только вырастила для него множество хороших специалистов и сделала огромное количество добрых дел, но и подарила ему молодое поколение сургутян. С внуками и правнуками в её семейной армии уже 14 человек. А ведь когда-то их осталось только трое — муж Фёдор ушёл из семьи, и ей одной пришлось воспитывать своих девчонок Светлану и Любовь. Боль предательства помогли пережить её сестрички из бригады, любимая работа и город, который она «вынянчила» в своих не по-женски натруженных сильных руках.

В 1986 году Указом Президиума Верховного Совета СССР за выдающиеся производственные достижения, досрочное выполнение заданий одиннадцатой пятилетки и проявленную трудовую доблесть Панасевич Вере Ивановне было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и молот».
 Орден «Знак Почета» (1974), Октябрьской Революции (1977), Трудового Красного Знамени (1981), медаль «За доблестный труд в честь 100-летия В. И. Ленина» (1970).
 Знаки отличия: «Почётный энергетик СССР» (1981), «Отличник энергетики и электрификации СССР», медаль «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири».
 12 октября 2001 года было присвоено звание «Почётный гражданин Ханты-Мансийского автономного округа — Югры».
 28 ноября 2006 года присвоено звание «Почётный гражданин города Сургута».