Дед Василия Фёдоровича Келя, Гавриил, был ровесником вождя мирового пролетариата. Родился он в Воронежской области, в селе Рыбное или Рыбенсдорф, как называли его местные. Жили здесь земледелием и скотоводством, особенно пользовался спросом выращиваемый табак и ароматный сыр. 

Чтобы узнать историю своего рода, Василий Фёдорович, сделал запрос в местные архивы. В документах первой ревизской сказки (поимённые списки населения), составленной в Воронежской губернии в 1742, значилось, что в Рыбном жило четыре семьи по фамилии Кель. У всех была тьма ребятишек. В 1850 году многие жители Рыбного снялись с места. Многодетным немцам стало не хватать земли, да к тому же по селу пронёсся страшный пожар. В итоге часть жителей Рыбенсдорфа основала несколько поселений в Ейском регионе (территория современного Краснодарского края). 
Дед Василия Фёдоровича рано остался сиротой. В 10 лет он покинул родное село и кочевал в поисках лучшей доли. Маршрут его, скорее всего, зависел от дислокации родственников и земляков. У него последнего и видели семейную реликвию - рукописную книгу, в кожаном переплете. Отец Василия Федоровича родился уже на Кавказе, а сам Василий, появился на свет в 1936 году, когда семья уже жила в Новопокровском районе Краснодарского края, на хуторе, именуемом колхозом Тельмана. 


До войны родители нашего героя крестьянствовали, но Великая Отечественная нарушила этот созидательный уклад. В 1941 году по приказу Иосифа Сталина всех советских немцев депортировали из мест постоянного проживания. Попала под жернова и семья Кель. Отца, Федора Гавриловича, отправили на фронт, а его супругу Екатерину Андреевну вместе с сыном и другими членами семьи под конвоем, вооруженным винтовками, увезли по железной дороге в Казахскую ССР, Павлодарскую область. По пути поезд с вынужденными переселенцами бомбили. Особенно врезалась в память юного Васи, как на одном из разъездов увидел окровавленное тело убитого ребенка. 
В октябре 1941 года прибыли в Павлодарскую область. В селе Александровка, находившемся за 120 км от станции, людей расселили на квартиры к местным жителям. А в 1943 году Екатерину Андреевну мобилизовали в трудовую армию. Василий остался на попечении семидесятилетней бабушки. Прокормить внука ей было не по силам. Пока не закончился нехитрый домашний скарб и одежда, меняли все это на продукты. А потом стали в буквальном смысле пухнуть от голода. От смерти спасли два капкана, которые Василий ставил на сусликов. Ими и питались.
В Казахстане Василий пошел в первый класс. Главной «наукой» конечно же, была военная подготовка. Под руководством инвалида-военрука мальчишки рыли окопы, делали деревянные винтовки, шли в атаку, брали в плен. В 1946 из трудармии вернулась Екатерина Андреевна. Она сразу же начала искать мужа. Узнала, что тем же приказом Сталина он и другие немцы были сняты с фронта и отправлены на трудовые работы. Нашли Фёдора Гавриловича в Ивдельском районе Свердловской области на строительстве железной дороги к разрабатываемым рудникам близ поселка Полуночное. Осенью 1946 года Василий с матерью прибыли на место. И началась для семьи бедная, полная тяжелого труда жизнь под мирным небом. 


Фёдор Гаврилович - человек необыкновенной силы, трудолюбия и чести стал для сына непререкаемым авторитетом во всём. Самым страшным для парнишки было огорчить отца. И не потому, что Василий боялся получить за это физическое наказание. Нет! Глава семьи и пальцем ни разу не тронул сына. Хватало одного только разочарованного: «Эх ты, шалопай!», чтобы у Келя-младшего надолго испортилось настроение.
Особенно запомнился ему такой случай. Как-то для домашних нужд понадобились доски. Начальником лесопилки работал хороший знакомый отца, Вадим Андреевич Малышев. Пошли спрашивать у него стройматериал. По дороге лежало много свежераспиленных досок (шёл то ли ремонт железной дороги, то ли ещё какие-то работы), и главное никого нет - бери и уноси домой всё, что под руку попалось. 
- Давай возьмем эти доски, что спрашивать то ходить? – предложил сын и тут же осёкся, уколовшись о гневный взгляд отца. 
- Ты их сюда положил, чтобы брать? - спросил возмущённо Фёдор Гаврилович, и ледяным голосом добавил - Запомни раз и навсегда, забирать можно только то, что сам положил. 
Особая тема для Василия Фёдоровича – мама. Сложно даже представить, что она пережила, когда мужа забрали на фронт, а сама она отправилась с маленьким сыном на руках в ссылку в далёкий Казахстан. А сколько слёз пролила в разлуке с семьёй в трудармии, сколько здоровья потеряла! Но ведь не зря говорится, что господь каждому дает крест по его силам. Суровые жизненные испытания сделали её не по годам мудрой, научили беречь тепло домашнего очага и близких. И она стала настоящим ангелом-хранителем для своей семьи, умело вела хозяйство, а как вкусно готовила еду! Но самое главное была надёжной опорой своему повидавшему столько горя и несправедливости супругу. 
 
От Уральских гор до южных морей

В выборе профессии Василия Фёдоровича Келя важную роль сыграл случай. В 1955 году он окончил школу и планировал пойти работать в сельское хозяйство, где много лет трудился отец. К тому же семья всегда держала корову, коз. Вместе с отцом Василий заготавливал корма. Не лёгкая, но очень важная и дружная сенокосная пора сегодня вспоминается с ностальгией. Вот идут они, засучив рукава в две литовки. Ярко палит солнце, рубаха прилипает от пота к спине, стрекочут в траве кузнечики. А как пьянит аромат свежескошенной травы! Да, хоть и приходилось трудиться от рассвета и до заката, но зато как приятно было видеть плоды своего труда!
Однако, из-за волокиты с выездными документами, будущий аграрий не успел поступить в Челябинский сельхозинститут (семьи советских немцев, в ту пору, должны была ежемесячно отмечаться по месту проживания, а если куда-то выезжали, получать на это разрешение). Не задержался Василий и в Челябинском автодорожном техникуме, куда поступил сразу на третий курс. Пришла повестка в армию. Отслужив три года на Дальнем Востоке, вернулся домой, подал документы в Талицкий лесотехникум и устроился на работу.
Зольщик на электростанции, машинист паровых котлов, слесарь, электрик, машинист экскаватора. Кем только не довелось потрудиться в то время! До работы приходилось добираться, протопав 10 километров пешком, а отпахав смену брести по шпалам обратно. Через пот и мозоли узнал наш герой, что такое физический труд. Но этот опыт, приобретенный в рабочей спецовке, потом не раз служил ему добрую службу на руководящих постах, научил доверять людям, разговаривать с ними на равных, относится по-человечески. 
А в 1962 году произошла судьбоносная с профессиональной точки зрения встреча. Её как водится, ничего не предвещало. Молодой механик, недавно получивший диплом техникума, колол вечером дрова у дома. Тут подошли незнакомые люди и начали агитировать к себе на работу. Это были строители газопровода Игрим-Серов, которым толкового паренька порекомендовали. Так незаметно Василий Кель «внедрился» в отрасль нефтегазостроения, став механиком СУ-7 Татнефтепроводстроя. Вскоре стройку передали московскому тресту Мосгазпроводстрой. 
Все четыре года работы в организации Василия не покидало желание перебраться в привычные с детства теплые края. И такой случай представился. Его коллега переехал на Ставрополье, где велось обустройство газовых месторождений. Кель съездил на разведку, а вскоре переехал сам и перевез уже созданную им семью. 


В СУ-6 треста «Союзмонтажгаза» Василий трудился с 1966 по 1973 годы. Начинал прорабом, в итоге доработался до заместителя начальника. Это было время многомесячных командировок в Закарпатье, Чехословакию, Азербайджан, Латвию. За строительство газопровода в Прибалтике Василия Федоровича даже наградили грамотой Верховного Совета Латвийской ССР. 
А однажды производственные дела чуть не занесли нефтегазостроителя в Иран. Назначение было практически решенным делом. Однако, в Москве все переиграли. И вместо персидских красот, наш герой и его семья в 1973 году окунулись в колорит туркменского городка Мары, близ которого разворачивалось обустройство газового месторождения Шатлык. Вскоре там было создано крупное монтажное управление. Порядка пяти тысяч человек оказалось в подчинении Келя. 
Работать приходилось в экстремальных условиях. Стояла нестерпимая 45-градусная жара. Поначалу приехавшим было трудно под неё подстроиться. Пытались работать ночью - не получалось. В итоге стали выходить на объект в пять часов утра и работать до одиннадцати дня. В смену каждый человек до пятнадцати литров воды выпивал! Но нормативные сроки и качество не снизили. К 1977 году, построив пять УКПГ, головные сооружения и поселок нефтегазодобытчиков, управление закончило обустройство Шатлыкского промысла. За «Шатлык» Василию Фёдоровичу вручили первую его государственную награду - орден Трудового Красного Знамени.
Пока Кель ударно работал, подрастала дочь. Пришло время думать о её дальнейшем профессиональном образовании. Туркменские вузы доверия не внушали, наш герой подумывал перевезти семью на Ставрополье, но ему предложили работу в Тюмени. 


В столицу Западной Сибири он приехал весной 1977 года – оглядеться. Остановился в гостинице «Колос». Прошелся по улицам. Стояла отличная погода, вокруг были новые дома, в общем, всё понравилось. И вместо юга семья нефтегазостроителя обосновалась на Тюменском Севере, с его обжигающими морозами, пронизывающими ветрами, тучами комарья и мошек.
В 1979 году Василий Фёдорович стал управляющим треста «Тюменьнефтегазмонтаж», который работал на всех промыслах области, как нефтяных - в Нижневартовске, Сургуте, Мегионе, так и газовых – в Надыме, а затем в Уренгое. В Уренгой Кель переехал в 1982 году и с нуля организовал там трест «Уренгойгазмонтаж». Благодаря созданному поточному методу работы, организация очень хорошо показала себя на строительстве шлейфов Уренгойского газоконденсатного месторождения.
 
- У меня сложились конструктивные деловые отношения с заместителем министра В.Г. Чирсковым, - вспоминает Василий Федорович.- На селекторах руководители в случае чего получали от него, а все потому, что недосказывали всей правды. Я же стал перед каждым селектором честно рассказывать о положении дел на своих объектах. В итоге моральной порки не получал хотя бы публично. Коллегам своим я всегда полушутливо говорил, что с заместителем министра надо работать! Но не каждый находил в себе на это смелость, ведь инициатива наказуема, однако не в случае с Чирсковым. Он проявил себя человеком, знающим дело, спрашивающим строго, но и умеющим ценить людей. Для нас нефтегазостроителей Владимир Григорьевич был очень серьезным прикрытием от внешнего мира. Большое за это спасибо!


В середине восьмидесятых Василия Келя стали «сватать» на должность управляющего трестом в Москву. И он было согласился. Но когда от новой работы в Москве отделяла лишь сессия (завершал высшее образование в Тюменском индустриальном интституте), поступило еще одно предложение…от которого нельзя было отказаться. 
Как-то вечером раздался телефонный звонок. Кель услышал голос Чирскова. Тот начал рассказывать о преобразовании «Сибкомплектмонтажа» в главк, который поглотит подразделения всех трех трестов «Главнефтегазмонтажа»: «Надымнефтегазмонтаж», «Уренгойгазмонтаж» и «Тюменьнефтегазмонтаж», которыми руководил Кель. Говорил министр долго, наш герой во время этого монолога, все думал: к чему клонит министр? В итоге не выдержал и спросил вслух.
«А это тебя напрямую касается, - ответил Чирсков. - Будешь работать начальником газового объединения. Принимай дела». Кель аж поперхнулся, но ничего не сказал. Столица «накрылась» медным тазом. 


Внес вклад в развитие технологии комплектно-блочного строительства с применением индустриальных методов, в т.ч. в блочном и крупноблочном исполнении, при обустройстве Уренгойского, Ямбургского и Заполярного газоконденсатных месторождений с монтажом объектов «под ключ».

Сначала Василий Фёдорович возглавил производственное объединение нового главка, занимавшееся обустройством газовых месторождений, а в 1989 году стал начальником всего «Сибкомплектмонтажа» и его 28-тысячного коллектива. С тех пор, как один миг, для нашего героя пролетели двадцать семь лет. Он по-прежнему у руля компании, получившей мировую известность благодаря изобретенному и внедренному ей блочно-комплектному методу строительства. Испытано оно было на Ямале в 1974 году. И сегодня все построенные там установки-газопромыслы работают безотказно. 
Вклад нашего героя в развитие и распространение блочного метода, слёту оценить невозможно, ведь под его непосредственным руководством расширилась база блочной продукции, была выработана линия постоянного поиска рациональных производственных решений. И это не удивительно, ведь за плечами трудовой стаж в 61 год! 


Смотришь на Василия Фёдоровича Келя, и удивляешься его работоспособности, профессиональному долгожительству. А секрет его весь на поверхности - планомерный, ежедневный труд с азартом, увлечением, не для галочки, для удовольствия. Для него это легко, ведь он влюблен в свою профессию искренне, бескорыстно, и она отвечает ему взаимностью, вдохновляя на новые свершения.

Доверяй людям! Это моё жизненное кредо. Но если человек хотя бы раз обманет, на этом мой кредит доверия для него закончится. Я никогда не применял, слова «приказываю», всегда просил «сделать». Да я был, требователен, порой жесток, но если дело касалось защиты от внешнего мира – за каждого вставал грудью. Думаю, я все правильно делал, по крайней мере, когда мне звонят коллеги, с которыми лет двадцать не виделся: ставропольчане, туркмены и т.д., начинаю в это верить. Да, профессия помотала меня по свету, но везде осталась частичка души, сердца и…увы, здоровья. Но ни о чем не жалею!

От солдата до генерала
Воспоминания дочери Н. В. Петерс

Наши предки переселились из Германии в Россию в XVII веке. Первый Кель, по имени Вильгельм, переехал с семьей из Гамбурга под Воронеж в 1696 году. Там он строил речные суда, столь необходимые Петру Великому. Позже манифестом от 22 июля 1793 года Екатерина приглашала иностранцев для заселения новых земель на Кубани. В таком кубанском немецком селе и обосновалась семья наших предков.
Папин дед, Гаврила Матвеевич Кель, был из многодетной семьи. Мать умерла очень рано, а мачеха отказывалась принимать 11-12-летнего ершистого мальчишку. Он ушел из дома, бродил по селам, питался тем, что добрые люди подадут. Однажды его оставил у себя зажиточный немец. Позже выделил ему корову, лошадь, «отрезал» немного земли от своего участка, дал семенные для посадки. Так в степи появился новый хуторок. Здесь Гаврила Матвеевич женился на видной немецкой девушке. Одним из его сыновей был мой дед, Федор Гаврилович.
После революции хутор был назван колхозом имени Тельмана. До самой смерти мой прадед был его председателем.


Семья бабушки, папиной мамы, перебралась на Кубань из Мариуполя. Ее мама, Амалия Васильевна, рано лишилась родителей, и ее отдали в прислуги в богатую греческую семью. Когда пришел срок, хозяева выдали замуж за немца, Андрея Андреевича Эбеля. Позже семья перебралась на Кубань, где у них родились дети. Одна из дочерей – Екатерина Андреевна, моя бабушка. Она была очень красивой.
Замуж тогда выдавали по договоренности родителей. Так образовалась и семья деда. Федор Гаврилович Кель взял в жены Екатерину Андреевну Эбель. Семья жила в достатке: большое хозяйство, много скота, пасека, просторный дом. В 1936 году у них родился старший сын Василий, мой отец, в 1938-м – младший Владимир.
Папе было пять лет, когда началась война. Известие свалилось на всех как гром среди ясного неба. Поля были засеяны, ожидалось много работы по хозяйству, сенокос, сбор урожая… А тут – забирают всех мужиков.
Дед не любил рассказывать о тех временах. Тогда в суматохе мобилизовали всех мужчин, не разбирая национальностей. Он рассказывал, как кинулся на пленного фашиста с кулаками, как кричал ему: «Ты зачем сюда пришел?! Ты что здесь забыл?! Чего тебе дома не сиделось, тебе чего там не хватало?!» Ему было обидно за урожай, который погибнет без мужских рук.


В 70-х годах мы пробовали найти тот хутор имени Тельмана, но от него уже ничего не осталось…
Когда прошла неразбериха первых месяцев войны, всех немцев перевели на трудовой фронт. На Полярном Урале, в Свердловской области, недалеко от города Ивделя, были давно разведанные запасы марганца, который был нужен для производства снарядов. Трудоармейцы и разрабатывали эти запасы. Условия были ужасными: холод, голод, тяжелая работа, отсутствие медицинской помощи. Там умерли мои двоюродные дедушки, Эдуард Кель и Александр Эбель…
А за бабушкой пришли осенью 1941 года. С наскоро собранными узлами, двумя детьми и матерью, 27-летняя Екатерина вместе с другими немецкими семьями отправилась в товарных вагонах в Казахстан. В этой дороге от кори скончался трехлетний крепыш Вова, папин братик…
Прибыли в Казахстан. Их поселили в дом к русской женщине, муж которой был на фронте. Жили дружно, помогали друг другу чем могли. В 1943 году бабушку Екатерину забрали на трудовой фронт в Горьковскую область. Она работала на лесоповале. Женщины валили лес, вывозили его на лошадях и грузили в вагоны.
Как и других детей переселенцев, папу ждал детский дом. Но ему повезло: он был с бабушкой, которую в трудовой отряд не взяли по возрасту. Голодали. Папа вместе с другими мальчишками научился ловить в полях сусликов –так и выживали. С тех пор у него сохранилась страсть к охоте. Его охотничий билет до сих пор цел.


Первый и второй классы он учился в Казахстане, ходил в местную школу. Тетрадей, ручек, чернил не было. Писать учились угольком в тетрадках, сделанных из старых газет.
Долгожданная победа стала праздником для всех, это было счастье – узнать, что мы победили, что горе, беда и смерть отступили… После войны удалось воссоединиться и семье. Екатерина Андреевна вернулась с трудового фронта в Казахстан, и после розысков ей удалось собрать данные о местонахождении супруга Федора Гавриловича. В 1946 году воссоединившаяся семья переехала в Ивдель. С третьего класса папа ходил в школу, которая находилась в восьми километрах от дома, ходил один через лес, по морозу и темноте.
Однако трудности не закончились. Немцы были еще долгое время поражены в правах, каждый день должны были отмечаться в комендатуре как спецпереселенцы. В паспортах штамп: «Без права выезда 20 лет». Дед и бабушка были реабилитированы лишь в 1956 году.
Со временем семья перебралась из барака в дом путеобходчика на две семьи. Папа учился хорошо, рос умным и любознательным мальчиком. Он был старшим в семье, пока родители работали. Подростком много помогал по хозяйству. Таскал воду, заготавливал дрова. Он рассказывал, как собирал на огородах замерзшую картошку, пек из нее лепешки для себя и родителей…
Поселок назывался Подгорный, но имел еще и неофициальное название: Берлин. Это потому, что среди жителей оставалось очень много трудолюбивых немцев. Любовь к труду была присуща всем в нашей семье. Добросовестное отношение к делу, умение и желание работать помогали немцам выживать в тех непростых условиях. А для бабушки с дедушкой Урал стал второй родиной, здесь они прожили долгую жизнь.
В поселке была лишь семилетняя школа, поэтому дальнейшее образование папа получал уже в Ивделе, живя отдельно от родителей в рабочем общежитии. Самостоятельно готовил, стирал. Приезжал домой только изредка, на выходные, пополнить запасы продуктов и помочь по хозяйству.
В Ивделе он впервые повстречал озорную кареглазую девчонку Олю, которая через несколько лет стала его женой. Несколько раз они виделись, городок-то небольшой…
В 19 лет Василий Федорович ушел в армию. К слову, 1955 год был первым, когда этнических немцев стали призывать в ряды вооруженных сил. Папа рассказывал, что его радости и гордости тогда не было предела. Службу проходил на Дальнем Востоке.


Отслужив, как положено, три года, папа вернулся домой в звании сержанта. Тогда-то на танцах в клубе пригласил он на вальс приглянувшуюся еще в юности Олю. А в мае 1959 года они сыграли свадьбу, в марте 1960-го родилась я. Папа учился в лесотехническом техникуме и работал в кочегарке, чтобы содержать семью.


Его сил и желания хватало на все. Учился на отлично. Возился со мной. Даже в футбол с друзьями умудрялся играть, держа меня, двухлетнюю, на плечах. Я крепко держалась за его волосы, и так мы даже гол однажды смогли забить. Потом, когда с возрастом его шевелюра поредела, он шутил, что это я ему локоны повыдергивала, когда мы в футбол играли.
После техникума папа начал трудовую деятельность механиком участка Владимирского управления треста «Мосгазопроводстрой». Вся техника участка была папиной заботой, он сам отгонял ее в ремонтные мастерские или на объекты. Часто брал меня с собой, чтобы по пути завезти к бабушке. Я спала на пассажирском сидении, положив голову на папины колени, когда он сидел за баранкой то плетевоза для перевозки длинных труб, то вездехода, то самосвала. Мой самый любимый запах детства – это запах бензина, потому что это ассоциировалось с тем, что ненаглядный папа рядом. Сколько я себя помню, с самого раннего детства я всегда ощущала папину любовь, его заботу и ласку. Он очень любил свою семью. А детей просто обожал. Тискал. Обнимал не только своих, но и племянников и всех детишек родни. Он умел найти подход к каждому ребенку, вызвать детскую улыбку. А я, маленькая, его безумно ревновала.


Толкового и знающего механика сразу заметило руководство. Грамотные специалисты были на вес золота. И в 1966 году ему поступило предложение поехать на строительство газопровода в Ставропольский край. Мне было шесть лет, братику восемь месяцев, когда мы оказались на объекте в Ставропольском крае.
В степи у пруда стояли железные вагончики, которые в жару раскалялись до невозможности. В них мы и поселились вместе с другими строителями газопровода. Насколько глаз хватало, за вагончиками расстилалась степь, и только вдали виднелась небольшая постройка – временное жилище чабанов, пригонявших скот на летние пастбища. Вот и все.
Позже ситуация, когда ради папиной работы мы срывались с насиженного места и ехали за ним туда, где он нужен, повторялась не раз.
Мама безоговорочно поддерживала его, если дело касалось его работы. Не получив другого образования, кроме средней школы, работая на рядовых должностях, она была талантливой хозяйкой. Какими бы временными ни были наши пристанища, она всегда обустраивала их как постоянные. В нашем доме всегда было уютно. Всегда пахло вкусной едой, мама прекрасно готовила. Можно было только удивляться, как быстро и, казалось бы, из ничего, из простых продуктов, она могла приготовить обед и для семьи, и для заглянувших друзей или родственников. Не всякая хозяйка сможет испечь блины на огне от паяльной лампы. А у мамы получалось. Умудрялась мама летом даже заготовить домашние овощные и фруктовые консервы на зиму, наварить варенья.


Папа всегда был очень предан своему делу, он работал азартно и с удовольствием, не жалея сил.
Это его немецкое трудолюбие, невозможность сидеть без дела, самоотдача всегда бросались в глаза людям, открывали сердца. А если еще прибавить папино обаяние и харизму, его умение общаться, эрудицию и начитанность, то становится понятно, почему его жизнь и карьера сложились. Сколько друзей, сколько хороших знакомых, сколько интересных встреч состоялось благодаря этим папиным качествам!
В конце 1966 года мы переехали на Западную Украину в город Сваляву. Там папа участвовал в строительстве знаменитого нефтепровода «Дружба». Снимали комнату у местной украинской семьи. Хозяева дома, Красюки, поначалу держались прохладно, на расстоянии. Но лед в отношениях быстро растаял, и мы сдружись с этими прекрасными людьми. Ведь папа с мамой были такими же трудолюбивыми, простыми, всегда были готовы и помочь по хозяйству, и выслушать совет, и поговорить по душам.
К лету 1967 года, когда нефтепровод был построен, папу перевели на другую работу, и мы переехали в станицу Новоалександровскую Ставропольского края. Кубанские казаки – народ осторожный, они всегда были обособленной кастой, заслуженно считались элитой царских войск. Эта гордость, настороженность к чужакам сохранились до сих пор. Поэтому поначалу, когда мы сняли половину пустующего дома, соседи с нами не очень общались. Но когда после работы мои родители стали обрабатывать заброшенные сад и огород возле своего дома, когда спрашивали совета у соседей, что и как вырастить в этих краях, сердца их растаяли. Нас приняли, приглашали в гости на торжества и просто так, и к нам тоже приходили. Особенно когда у нас появился первый телевизор. Соседи приходили со своими стульями, все вместе мы усаживались возле телевизора и смотрели фильм или передачу.
В 1968 году папу повысили до заместителя начальника строительного управления, и мы переехали в Ставрополь. Папино управление строило объекты для газопроводов в Азербайджане, в Ставропольском крае, в Латвии. Как мы ждали папу из бесконечных командировок! Дома он находился редко. Но всегда приезжал с подарками на любой вкус.
В конце 1969 года тяжело заболела моя мама. Несколько месяцев она провела в больнице. Все заботы о детях и по ведению хозяйства сразу легли на папины плечи. Мне запомнилось, что, несмотря на долгое отсутствие мамы, у меня не было чувства сиротства, ведь отец и стирал, и убирал, и вкусно готовил для нас с братом. Утром отводил меня в школу, а брата – в садик. Вечером забирал пятилетнего Сашу, делал со мной уроки. Мы капризничали, плохо ели. Тогда папа давал каше какое-нибудь смешное или сказочное название, и мы лопали ее за обе щеки.
Только когда забрали маму из больницы, и пришлось ее выхаживать, нас на несколько месяцев отправили к бабушке на Урал.
В 1973 году Василия Федоровича пригласили начальником управления в Туркмению. Опять собраны чемоданы, упакованы вещи, и мы едем в пустыню. Поначалу снимали времянку с земляным полом у туркменской семьи. Спали на большом помосте под открытым небом.


Долго не получалось построить поселок для строителей газопровода. Пока расчищали площадку в пустыне под фундаменты домов с одной стороны поселка, ее уже заносило песком с другой стороны. И наконец, применив какие-то передовые технологии, поливая утрамбованный песок водой, за полтора месяца выстроили несколько десятка бараков. Прямо посреди пустыни появился поселок Шатлык, и мы переехали туда.
Папино управление строило компрессорные станции для газопровода Средняя Азия – Центр, обустраивало знаменитое Шатлыкское месторождение газа.
Дело в том, что газ, который добывается из-под земли, не может быть транспортирован в таком виде. Ему необходимо придать определенную температуру и давление. И даже запах того газа, который мы потребляем, тоже придается ему искусственно, чтобы легче было обнаружить утечку. Для этого всего и строятся компрессорные станции, которые представляют собой комплекс сооружений величиной с небольшой поселок. Возведением компрессорных станций в песках, которое называется обустройством месторождений, занималось папино управление.
В 1974 году в семье появился первый автомобиль, Москвич-412. Какая радость это была для всех, а особенно для папы! Водил он с наслаждением и удовольствием, и автотуризм с тех пор стал еще одним его любимым делом. Каждый отпуск летом мы ехали в дальние края: папа – за рулем, мама и дети – на пассажирских сидениях. Ехали по Туркмении, переправлялись на пароме через Каспий в Баку, а уж оттуда мы ездили и в Латвию, и в Крым, и на Западную Украину, и на Черноморское побережье Кавказа. Отец за рулем проводил по семь-восемь часов. Я спрашивала: «Папа, почему дальнобойщикам зарплату платят за такую работу и отпуск дают, а ты, наоборот, так отдыхаешь?» Он смеялся в ответ: «Знаешь, я такое наслаждение получаю от вождения, от общения с вами, что сам бы еще доплачивал».
По дороге папа много рассказывал. Его увлечением была история, особенно история России. Он много читал по этой теме, досконально знал родословную русских царей со времен Рюрика, разбирался в перипетиях дворцовых интриг и заговоров. Такого интересного рассказчика редко встретишь.
К слову, Василий Федорович был не только хорошим рассказчиком, но и талантливым слушателем. Он умел слушать, не навязывая своего мнения и уважая собеседника. Какими бы наивными ни были мои детские рассуждения, у меня была полная уверенность, что говорю очень умные вещи, так уважительно папа слушал.
Когда строительство в Туркмении было завершено, Василию Федоровичу поступило предложение стать заместителем управляющего, а впоследствии и управляющим трестом «Тюменьнефтегазмонтаж». Мы с папой вдвоем «высадились первым десантом» нашей семьи в Тюмени в 1977 году.


Увлеченно, с горящими глазами рассказывал отец о масштабах строительства в Тюмени. И масштабы эти действительно впечатляли.
Немного мешало отсутствие диплома о высшем образовании, и в 1980 году он поступил на заочное обучение в Тюменский индустриальный институт. Очень волновался перед первой сессией. Но первый же экзамен по профессиональному предмету снял все его сомнения. Пройдя все ступени своей работы, от рядовой до руководящей должности, он знал столько практических аспектов, имел такой опыт, что экзамен становился просто обменом информацией между теоретиком-преподавателем и практиком-студентом.
Такие люди, как папа, любящие и умеющие работать, преданные своему делу, болеющие за результат всей душой, всегда очень заметны. И в 1982 году Василию Федоровичу поступает новое предложение. Семья едет в Новый Уренгой.
Трест «Уренгойгазмонтаж», который папа тогда возглавлял, в шутку называли Кельгазмонтаж. Так люди отметили его личный вклад в дело и организаторские способности.
Семья росла, появились внуки. Папа, всегда любивший маленьких детей, просто помолодел. Возился с ними в часы отдыха, брал в отпуск, они тоже в нем души не чаяли. Впоследствии, уже в двухтысячных, когда появилось трое правнуков, была еще одна молодость. И самые недоверчивые и осторожные детские сердца открывались перед любовью деда.
Надо сказать, что папа вообще был увлеченным человеком. Что бы он ни делал, приносило ему радость. Со вкусом и красиво одевался, тщательно подбирая галстук и рубашку к костюму. Выращивал огурцы, возясь в парнике и не допуская к этому делу больше никого.
Он жил с наслаждением, взахлеб. Незадолго до ухода он мне говорил: «Знаешь, я, конечно, понимаю, что человеческая жизнь не вечна. Но мне все так нравится: и природа, и люди, и это дерево, и это небо, и даже вид за окном. Я бы пожил еще немного!»
В 1987 году папу пригласили на работу первым заместителем генерального директора объединения «Сибкомплектмонтаж». Он курировал много важных направлений в работе объединения, в частности восстановление объектов после землетрясения в Армении 1988 года. С 1989 года папа возглавлял Сибкомплектмонтаж, в его подчинении было несколько тысяч человек.
Умело подобрав команду, четко организовав дело, папа справлялся с руководством в самые непростые годы для нашей экономики, когда распалась страна, рушилась промышленность. До последнего удалось оставаться государственным предприятием, акционировались только в 1994 году. Выстояли. Подразделения Сибкомплектмонтажа работали в Новом Уренгое, Ямбурге, Надыме, Белом Яре, Югорске, Медвежьем. На заводе в Тюмени освоили выпуск уникальных блоков, больших сооружений для строительства компрессорных станций, которые отправляли водным путем по рекам на север области.
Существовала в Сибкомплектмонтаже и большая социальная программа. В 90-е годы это было большой редкостью. Строилось жилье для работников и оплачивалось обучение молодых сотрудников в вузах и техникумах.
В последние годы стала преобладать тенденция, когда работы, которыми раньше занимался Сибкомплектмонтаж, стали производиться дочерними структурами предприятий-гигантов, таких как Газпром, ЛУКОЙЛ, Роснефть. Выжить объединению в таких условиях не удалось, и оно распалось на ряд небольших подразделений.


Пройдя интересный трудовой путь от рядового солдата до генерального директора объединения, папа ушел на заслуженный отдых и посвятил все время семье и внукам.  
Еще раз благодарю за предоставленную возможность рассказать об отце, о замечательном человеке, профессиональном работнике, обаятельном мужчине, любящем деде, труженике, человеке, прожившем полноценную и счастливую жизнь. 

Труд Василия Фёдоровича отмечен многими правительственными наградами:

• кавалер орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов;
• лауреат премии Совета Министров СССР;
• премии им. В.И. Муравленко.

Удостоен званий «Заслуженный строитель Российской Федерации», «Заслуженный работник Минтопэнерго РФ», «Почётный нефтяник», «Почётный строитель», почётный работник Миннефтегазстроя, имеет золотую медаль имени А.К. Кортунова Российского Союза нефтегазостроителей.

Является членом-корреспондентом Академии технологических наук, академиком международной Академии исследования бизнеса и финансов.
 
Внес вклад в развитие технологии комплектно-блочного строительства с применением индустриальных методов, в т.ч. в блочном и крупноблочном исполнении, при обустройстве Уренгойского, Ямбургского и Заполярного газоконденсатных месторождений с монтажом объектов «под ключ».