О ГЕНАХ…

Мои предки были крестьяне, никто из них никогда не вырывался за пределы деревни Могильное Курганской области. И я провёл там свои первые полтора года жизни. Мама рассказывала, что родился в рубашке. Она долго мучилась в родах, которые проходили с 31 декабря на первое января. Поэтому по московскому времени я появился в 1931 году, а по местному — в 1932 году. А зарегистрировали меня в советских органах и вовсе 2 января, так что у меня три дня рождения.
Самое раннее воспоминание детства, как отец-моряк, отслужив срочную службу на Балтийском флоте, привёз мне тельняшку и бескозырку с ленточками. Облачившись, я важно шествовал в этом по улице, а все ребята завидовали. У папы, Ивана Александровича, было пять братьев. В живых после войны с фашистами осталось только двое.
Отец работал шлифовальщиком на заводе Уралмаш (в 1933 году наша семья переехала в Свердловск). В войну там выпускали танки, и он изготавливал для боевых машин особые тонкие инструменты в несколько микрон. На глаз, безо всяких инструментов.


Он всё время просился на фронт, но получал отказ, эти золотые руки и светлая голова нужны были в тылу. Отец окончил 4 класса церковно-приходской школы. Когда я учился в десятом классе, папа помогал решать задачи по математике.

Мама, Анна Александровна (в девичестве Коптелова), работала — посудомойкой буфета заводоуправления Уралмаша. Забот ей хватало. Нас, детей, было пятеро, я — самый старший. Мама была донором. За это давали хлеб, немного мяса, молоко. Пять объёмов крови человека сдала в общей сложности.
 
УРАЛМАШЕВСКОЕ ДЕТСТВО

Жили мы в районе Уралмаша на улице Молотова, состоящей из деревянных бараков, в комнатушке 30-ти квадратов. В середине стояла печь — 1 х 2 м. с плитой. Кухня с железной печкой на 4 семьи была в отдельном помещении. И уживались, не ощущали тесноты.
Помню, мать сшила спортивный костюм из старого байкового одеяла. Прежде чем пойти в школу, «состарил» его, вывалявшись в огороде на грядах. В нашей школе, где учились дети рабочих, не жаловали тех, кто «форсил», даже могли поколотить.
Не любили и отличников. В почёте была физическая сила. В коридорах школы стояли турники, кувыркались на них, подтягивались. Катались на лыжах, коньках, играли в футбол. Я состоял в детской заводской команде «Авангард». Взрослая, кстати, была чемпионом СССР.

Иногда мы дрались улица на улицу на кулаках. Палки, кастеты и прочее было запрещено. А взрослые парни до 35–40 лет резались в козла (домино) и зорко следили за пацанами. И если мы проигрывали и бежали, то тогда уже они вступали в бой со своими ровесниками, живущими на победившей улице.
Когда темнело, любили собираться ватагой на чердаке, и когда по Молотова или какой-нибудь другой уралмашевской улице шёл прохожий, скидывали в чердачное окно какой-нибудь предмет или кричали страшными голосами. И человек прибавлял ходу.
В этот период я подружился с одним парнем из 30 барака. Звали его Колей. Я тогда увлекался фотографией. У меня был «Фотокор» и даже «Лейка». С Николаем мы часто закрывались в его кладовке, проявляли там пленки, пластинки и печатали фотографии. Брат Коли — уголовник. Его дом — тюрьма, но периодически он появляется у родителей. Его все боялись, но я был у него своим пацаном, поскольку дружил с его братом.
Помню один случай. Мы с Николаем сидели в кладовке и печатали фотографии. В прихожей возник какой-то шум, но мы не обращали внимания. Дверь в кладовку вдруг открывается (срывается с крючка) и появляются два милиционера. “Вот они!”- крикнул один из них, но был разочарован, когда увидел двух малолетних парней. Но, тем не менее, добыча была и нам сначала скрутили руки, но потом развязали, обрезали все пуговицы на штанах и под дулами пистолетов повели в милицию. Когда нас вели по улице, сбежались почти все жители наших бараков.

Пацаны, одногодки с нами, с завистью смотрели на нас. Еще бы, не каждый день и не каждого поведут под дулами двух пистолетов. В милиции молодой лейтенант спросил нас, что мы делали в кладовке. Я ответил, что печатали фотографии с утра до тех пор, пока нас не забрали. Алиби отменное. А милиция по свежим следам искала двоих преступников, которые ограбили киоск. Милиционеры подтвердили наше алиби. Лейтенант матом обругал милиционеров, а нас отпустил. Но пуговицы от штанов нам не возвратили, и мы шли домой, держась обеими руками за штаны. Когда шли по своей родной улице Молотова, мои однокашники приставали к нам с одни вопросом — за что вас забирали. Но мы гордо молчали. Не могли же мы ответить, что нас забирали за проявление пленок и фотографий.
 
ПОБЕГ НА ФРОНТ

22 июня 1941 года было воскресным. На весь день семьёй отправились в лес: мать, отец, сестренка Ира и я. Отдыхающих было много. Дети бегали по лесу, родители загорали и готовили обед. Никакого вина и другого зелья. Модным тогда была брага; как говорил отец: ноги ватные, а ум — трезвый. Но это по большим праздникам. Этот же день был просто воскресеньем.
А когда вернулись, словно не в свой город попали. С лиц исчезли улыбки. «Война!», «Фашисты напали!», «Что же теперь будет?». Увидев нас, соседка, которую успокаивали всем бараком, снова зарыдала. Мать, ещё не до конца веря в обрушившуюся беду, собрала все деньги и побежала занимать очередь. В магазине было не протолкнуться. С прилавков сметали всё: мыло, сахар, крупы, муку.
Но война не оборвала сразу в один день привычную жизнь. Так же ходили в школу, на работу. Дисциплина на заводе во время войны была железной. Действовал закон “3 на 15” и “6 на 25”. Это значило, за опоздание на
15 минут давали срок 3 месяца, а на 25 минут — 6 месяцев. Во время этого срока рабочий или служащий продолжал работать, но зарплату получал половинную. Постепенно привыкли к очередям. Затем появились карточки на хлеб и продовольственные товары. Отец получал 1кг хлеба, дети - по 400г, мать-иждивенка - 300г на день.

В 1944 году я решил убежать на фронт. Надел телогрейку, взял с собой несколько варёных картофелин и отправился на железнодорожную станцию. План был прост — быстро добираюсь до линии фронта, наши бойцы встречают меня с распростёртыми объятиями, и вот я уже в военной форме защищаю страну. Придя на вокзал, запрыгнул в товарняк. Там были ребята лет двадцати.
Они объяснили, что фронт в противоположной движению товарняка стороне. Посоветовали забраться в собачий ящик одного из вагонов стоящего невдалеке поезда. Милиционеры вытащили меня из него в городе Молотов (ныне Пермь). А вскоре отец уже прохаживался по моей пятой точке резиновой калошей. Так закончился мой героический путь на фронт.
День Победы пришёл, когда я учился в шестом классе. Когда по радио объявили, что война завершилась полным триумфом советского народа, я был на площади перед заводоуправлением «Уралмаша». Многие плакали, целовали друг друга, у всех в глазах светилась радость, стихийно сбивались в кружки, плясали, пели военные песни. Да, это было настоящее всенародное ликование.
В детстве я занимался в кружке юного геолога во Дворце пионеров города Свердловска. Кстати, этот дворец был соединён подземным ходом с домом купца Ипатьева, в подвале которого в ночь с 16 на 17 июля 1918 года был расстрелян вместе с семьёй и прислугой последний Российский император Николай Второй. На месте Ипатьевского дома после был институт марксизма и ленинизма, который снёс потом товарищ Ельцин.
В кружок юного геолога попал, узнав, что ребятам бесплатно дают на занятиях небольшие - по 50 граммов - булочки. А мы ведь полуголодными жили! Быть юным геологом нравилось. Особенно запомнилось, как вручную, ковшом, мыли золото на речке Калиновке на Березовском месторождении — самом древнем на Урале. Там и сейчас ещё ведётся добыча.


В группе нас было 15 человек. За день намывали около одной пробирки шлиха с содержанием благородного металла процентов в шестьдесят. И даже мысли не было это золото «прикарманить». Всё отдавали руководителю.У нашей уралмашевской ватаги был свой «бизнес». На вокзале торговали конфетами, которые покупали в коммерческих магазинах. Очереди были дикие, но мы маленькие, юркие, легко протискивались между взрослыми к прилавку. Потом продавали сладости на железнодорожном вокзале. В день я имел 400 рублей. Этого заработка хватало ровно на булку хлеба, которую приносил домой. Таким образом промышлял ещё на первом и втором курсе Свердловского горного института. Но тогда уже появились конкуренты — студенты УПИ, торговавшие пирожками. Мы с ними дрались и всегда побеждали…
Много лет спустя, от бывшего второго секретаря свердловского обкома партии узнал, что среди торговцев пирожками был и Ельцин. Поэтому полушутя иногда говорю, что бил Борю Ельцина, но мало. Нужно было  бить сильнее, тогда бы не было разрухи в стране.



Чтобы как-то помогать семье, в седьмом, восьмом и девятом классах я увлекался ловлей птиц. Ловили чечеток. Вырученные деньги шли на покупку хлеба. Иногда в сетку попадались жуланы (снегири). Их я не продавал. Зимой держал в клетке, а весной выпускал на волю. Однажды в сетку попала сова. На базаре вокруг меня собралась толпа и разглядывала диковинную птицу. Я рекламировал ее, что она лучший охотник на мышей и продал за неслыханную сумму — сто рублей. Это четверть булки черного хлеба.
 ПУТЬ В ГЕОЛОГИЮ

После получения школьного аттестата крепко задумался: пойти на завод рабочим или продолжить учение? Отец сказал — только учиться. А я со времён подаренной тельняшки и бескозырки мечтал поступить в военно-морской институт в Ленинграде. Когда отец и мать посчитали, во что обойдётся моя учёба, даже если буду получать стипендию, сказали: «Ищи вуз в Свердловске».
В 1949 году подал заявление в Свердловский горный институт им В. В. Вахрушева (ныне это Уральский государственный горный университет) на специальность «Геология и разведка рудных месторождений».
Учился на рудника, специальность считалась престижной. Учился неплохо. Уровень образования в те годы был очень высокий, преподаватели — требовательные. Но бывали и перегибы на местах.
Вспоминается один преподаватель. У него породы были закрыты в столе. Зачёт он принимал так: доставал камень, подбрасывал в воздух и снова убирал в стол. Я был единственным в истории вуза, кто все породы молниеносно определял. Дело вот в чём. Как-то мне посчастливилось зайти в кабинет к преподавателю, когда его не было, а стол стоял открытым. Я запомнил форму образцов и цвет.
На втором курсе я уже занимался наукой — в студенческом научном обществе был избран председателем его факультетского отделения. В кружке я освоил микроскоп и даже федоровский столик. Позднее эти знания пригодились мне при написании кандидатской диссертации.


Каждый год студенческое научное общество устраивало конкурс на издание статей в специальных сборниках и представление на грамоты Министерства. Две мои работы были опубликованы, а за одну я получил грамоту Министерства культуры СССР за подписью Е. Фурцевой. Одна из опубликованных работ была посвящена стратиграфии пермских отложений Кузбасса, а другая — методике построения структурных карт “немых разрезов” по данным измерений трещин. Думаю, что и сейчас, спустя 50 лет, этими студенческими работами можно пользоваться.
На втором курсе, в Свердловск приехал профессор Г. Е. Рябухин из Москвы, под которого сразу была организована группа нефтяников. Первая группа комплектовалась из добровольцев, а позднее к нефтяникам переводили неуспевающих студентов. Но если проследить карьеры “успевающих” рудников и “неуспевающих” нефтяников, то у последних продвижения по службе на производстве и в науке почти в 2 раза были успешнее.
Я, как успевающий студент, был оставлен в группе рудников. Позднее А. Ф. Торбакова, доцент кафедры исторической геологии и палеонтологии, убедила меня перейти в нефтяную группу. Я подал заявление, но получил отказ. Вернее, мне поставили условие — сдать весеннюю сессию по всем предметам на пять. Мне это не удалось — получил одну четверку по английскому языку. Четыре раза я пересдавал язык, но пятерку не получил. Последний (четвертый) раз мне попался знакомый текст для перевода, но я получил четверку за одну ошибку в произношении.
Позднее я узнал, что декан геофака позвонил на кафедру иностранных языков и попросил не ставить мне пятерку, даже если бы я был англичанином. Я так бы и остался геологом, если та же Анна Федоровна Торбакова не посоветовала  бы сходить к замдиректора С. А. Федорову (тогда ректоров, проректоров еще не было). Он посмотрел мое заявление о переводе и спросил: «Ты что троечник?». Я промолчал, а он подписал заявление. Так я стал нефтяником.

В студенческие годы был начальником геологической партии, благодаря чему впервые увидел Юрия Эрвье. Дело было в городе Коркино Челябинской области. Там бурили скважины. В те годы я не придал встрече особого значения.
Свою трудовую деятельность также начал, будучи студентом института. Был рабочим на колонковом бурении в Сарбае Кустанайской области, на северном Урале, в Кузбасском и Карагандинском угольных бассейнах. Потом трудился техником-геологом.
После окончания института остался на кафедре разведки нефтяных и газовых месторождений, а в 1954 году поступил в аспирантуру Свердловского горного института и начал постоянно выезжать на полевые работы в Омскую область, Казахстан.


В аспирантуру подать заявление меня буквально заставил проректор Г.Е Рябухин. Сам он через год уехал в Китай, а меня передали проф. А. А. Малахову. В аспирантуру я не хотел. Можно верить или нет, но в то время я не мог понять отличие доцента от профессора, а кандидата наук — от доктора наук. Поэтому я рвался на производство, но судьба определила меня в науку.
В 1955 году стал начальником геологоразведочной партии Всероссийского нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института в Ленинграде (ВНИГРИ — второй преемник геологического комитета царской России). В 1958 году защитил кандидатскую диссертацию по проблемам нефтегазоносности южной части Западной Сибири, включая и Среднее Приобье. Потом работал в Томском филиале ВНИГРИ. Руководителем отдела нефти и газа института стал легендарный впоследствии геолог Н. Н. Ростовцев, в его отделе заведовал сектором геологии западных районов Западной Сибири.
Н. Н. Ростовцев знал, что я увлекаюсь тектоникой. Он вызвал меня и сказал: «Тектоника - это хорошо, но горит отчет по гидрогеологии. Иди и займись этим отчетом». И мы сидим с утра до 22–24 часов с Б. П. Ставицким, Толстиковым и др. Отчет получился неплохой. Я думаю, что и сейчас, спустя 45 лет структура отчета и его обеспеченность фактографическими материалами можно считать эталонными. Сейчас таких отчетов не пишут.
После гидрогеологии Н. Н. Ростовцев поручил мне заняться стратиграфией, а это не только фауна и коррелляция каротажей скважин, это, прежде всего, знание пород, детальное описание керна. И мы это сделали. Мы — это сын Н. Н. Ростовцева, его жена Аза, и др. инженеры геологии. Всего 5 человек. В поле работали без выходных и в нарушение кодекса законов о труде не ограничивались 40 рабочими часами в неделю. Описывали все скважины — глубокие, колонковые, гидрогеологические и обнажения пород.

За 18 лет полевых работ я лично описал (не просмотрел, а описал) около 100 км. керна. Зато сейчас я отчетливо представляю модель пространственного взаимоотношения всех геологических тел, в том числе конкретных пластовых систем на площади более 3 млн. кв.км. Это не только стратиграфия, но палеогеография, петрография, геохимия, нефтегазоносность и все прочее, что нужно геологу и не хватает дилетантам от руководящих ”господ”.
И вскоре вместе нам пришлось начинать работу в Тюмени.



О науке 
 
Много лет собираю афоризмы, высказывания. Моё любимое сказал Нильс Бор, один из величайших физиков: «Идея не заслуживает внимания, если она недостаточно сумасшедшая». Думаю, идея в науке всегда главнее результатов этой идеи. Её труднее придумать, чем реализовать. Чем больше мы познаем, тем больше остаётся непознанного.
Наукой начал заниматься с пяти лет. Нам с двумя друзьями постоянно нужно было что-то вырезать, мастерить. Первое моё изобретение – некое подобие токарного станка. Взял старый велосипед, вместо колеса поставил наждак. И с тех пор знаю, что всё крутится, имеет электронный магнитный угловой момент вращения. От него зависит жизнь, он управляет всеми живыми существами.
Занимаюсь, в том числе, вопросами продления жизни. Путин же поставил такую задачу. Мы можем это сделать к 2040-50 годам. У меня есть технологии по лечению СПИДа. Нужно создать аппаратуру по лечению раковых опухолей с помощью магнитных полей. Мы разработали прибор, который с точностью до молекулы способен определять месторасположение раковой опухоли. Уже нашёл в Москве завод, который может выпустить его. Надеюсь, дадут возможность развивать это. 


Секрет долголетия 

Некогда даже думать о старости, болезнях. Я - директор научно-образовательного центра Тюменского индустриального университета. Под моим руководством занимается 13 студентов и аспиранты. Также работаю с 72 школьниками. Общая формула подготовки молодых специалистов во всём мире одинакова. Это передача накопленных знаний. Моя же задача - передача современных накопленных знаний и воспитание поиска новых нестандартных решений. 
Мы с моими студентами оказались первыми в мире обладателями знаний по бальнеологическим свойствам западносибирской нефти. Раньше считалось, что лечебными свойствами обладает только сырье с Нафталанского месторождения в Азербайджане. Эту нефть в немного переработанном виде за границей продают в аптеках. Стоимость грамма этой нефти  – 1-3 доллара. На самом деле в мире 11 таких месторождений из ста тысяч существующих. Одно находится в Свердловской области, остальные девять в ХМАО и ЯНАО.
На базе центра мы создаём международный научный молодёжный центр. Недавно разговаривал с ректором, она сообщила, что уже выделены деньги на приобретение здания. При центре планируем основать учёный совет студентов. Нужно издать 59 новых учебников, процентов 80 из них уже написано. Сейчас подключаю к этой работе студентов, они будут моими соавторами. 
Внимание ребят, с которыми я занимаюсь, приковано ко многим вопросам - медицине, экологии … И я умею мгновенно переключаться с одной темы на другую. Сейчас занимаюсь геологией, завтра медициной, потом социологией.
Мой мозг постоянно работает – и ночью, и днём, поэтому старость меня дома не застанет: я - в дороге, я - в пути…


К большому сожалению, это последняя беседа, которую удалось записать с Иван Ивановичем. 1 февраля 2019 года Иван Иванович Нестеров ушел из жизни, в возрасте 87 лет.
Память об этом замечательном человеке навсегда останется в наших сердцах.

Иван Иванович Нестеров родился 1 января (по документам 2 января) 1932 года в крестьянской семье в деревне Параткуль Параткульского сельсовета Ольховского района Уральской области РСФСР, ныне село входит в Далматовский муниципальный округ Курганской области.
Окончил школу в Свердловске в 1949 году. В этом же году поступил в Свердловский горный институт на специальность «Геология рудных полезных ископаемых». Учась в институте, выбрал специализацию «Нефтяная геология». В 1954 году после окончания с отличием института остался на кафедре разведки нефтяных и газовых месторождений и в этом же году поступил в аспирантуру Свердловского горного института, которую окончил в 1957 году.
В 1954 году переехал на работу в Новосибирск для работы в Сибирском научно-исследовательском институте геологии, геофизики и минерального сырья (СНИИГГ и МС), который был создан в этом же году в результате слияния Томского филиала ВНИГРИ (Всесоюзного нефтяного исследовательского геологоразведочного института) и филиала ВНИИ геофизики.
В 1958 году на Ученом совете Свердловского горного института защитил кандидатскую диссертацию, посвященную проблемам нефтегазоносности южной части Западной Сибири, включая и Среднее Приобье.
В 1960 году И. И. Нестеров перешел на работу в Тюменский филиал Сибирского научно-исследовательского института геологии, геофизики и минерального сырья (СНИИГГ и МС). С этого времени судьба Ивана Ивановича Нестерова тесно связана с судьбой Тюменского края.
В 1960—1971 годах он — старший научный сотрудник, заведующий сектором, заведующий отделом, заместитель директора Тюменского филиала СНИИГГ и МС, (с 8 июня 1964 года — ЗапСибНИГНИ). В 1966 году он получил степень доктора геолого-минералогических наук, а два года спустя, в 1968 году — звание профессора.
С 1966 года член КПСС.
Председатель совета молодых ученых Тюменской области (1968—1971).
В 1970 году за открытие новых месторождений нефти в Среднем Приобье и ускоренную подготовку промышленных запасов Ивану Ивановичу Нестерову, вместе с В. А. Абазаровым, Л. Н. Кабаевым, Ф. К. Салмановым, В. Г. Смирновым, А. Д. Сторожевым, была присуждена Ленинская премия.
Директор Западно-Сибирского научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института (ЗапСибНИГНИ) с 1971 года. В 1976 году был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. Академик общественных Международных Академий наук: Геоэкологии (1994), Минеральных ресурсов (1995), Экологии и безопасности жизнедеятельности (2002).
Участвовал в открытии большинства нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири, один из первооткрывателей Уренгойского нефтегазоконденсатного месторождения.
Председатель общества «Знание» Тюменской области (1968—1991),
Являлся председателем Западно-Сибирского отделения Академии минеральных ресурсов РФ, Тюменского отделения Всероссийского минералогического общества РАН (1985—2015), членом Московского, Екатеринбургского, Тюменского и Новосибирского отделения АН СССР (РАН), международного Национального комитета СССР (РФ), Американского общества геологов-нефтяников, правлений экологических фирм Чехии, Аргентины; член редколлегии ряда научных журналов: «Минеральные ресурсы России» (1991—1996), «Геология и геофизика» (1983—2019), «Советская геология» (1980—1990), «Геология нефти и газа» (1980—1999). Главный редактор журнала «Нефть и газ Тюмени» (1969—1972), журнала «Проблемы нефти и газа Тюмени»(1972—1984).
Был членом комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области науки и техники при СМ СССР (1980—1988), научно-технического совета при Мингео СССР (1976—1991), Совета Госплана СССР по экспертизе развития сырьевой базы СССР (1977—1990), президиума Сибирского отделения АН СССР (1980—1993), научных и научно-технических советов при Бюро СМ СССР по ТЭК, Комитета по науке и технике СССР, АН СССР (до 1992 года), Мингео СССР и РСФСР (до 1992 года), координатором программы «Нефтегазоносные бассейны» университета Южной Каролины (США). Член Национального комитета геологов России с 2003 года.
Избирался депутатом Центрального районного Совета депутатов города Тюмени, Тюменского городского Совета депутатов трудящихся (1964—1968), членом Тюменского горкома и обкома КПСС (1968—1992). Член экономического совета при Тюменском облисполкоме (1991—1992).
Работал генеральным директором научно-исследовательского института геологии и природных ресурсов, советником РАН, ведущим специалистом Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А. А. Трофимука Сибирского отделения РАН; заместителем генерального директора по науке НАО «Сибирский аналитический центр», заместителем директора Института геологии нефти и газа Сибирского отделения РАН, профессором ТИУ, директором научно-образовательного центра (НОЦ) геологии нефти и газа ТИУ.
Являлся председателем общественной организации «Союз создателей Тюменского нефтегазового комплекса», сменив на этом посту ушедшего из жизни В. А. Абазарова.
Иван Иванович Нестеров соавтор в 789 научных работ, в том числе 39 монографий, 13 изобретений. Участвовал в 219 различного рода комиссиях, комитетах, советах.

Удостоен 27 орденов, медалей и почетных знаков, имеет 11 почетных званий, 23 почетных грамоты и благодарности от министерств, губернаторов, Госдум и др.; 14 аттестатов и дипломов ученых степеней и званий, выставок, ярмарок и др., в том числе:
Ленинская премия (1970), за открытие крупных месторождений в Среднем Приобье и подготовку промышленных запасов нефти
Премия Правительства Российской Федерации в области науки и техники (1996), за создание «Атласа карт нефтегазоносности недр России»
Орден Почёта (2008)
Орден Октябрьской Революции (1981)
Орден «Знак Почёта» (1971)
Орден «Рубиновой звезды», Ямало-Ненецкий автономный округ, № 1 (2014)
Золотой нагрудный знак «Звезда геологии», № 6 (2016)
Юбилейная медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
Медаль «Ветеран труда» (1985)
Медаль «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири» (1983)
Медаль «За заслуги в разведке недр в связи со 100-летием геологической службы» (1990)
Памятная медаль «300 лет Михаилу Васильевичу Ломоносову»
Золотая и серебряная медали ВДНХ СССР (1982 год, за разработку методики ускоренной разведки месторождений нефти и газа; 1989 год, за технологию биологической очистки нефтяных загрязнений)
Премии и медали: М. В. Ломоносова, В. А. Легасова, Н. В. Черского, А. А. Трофимука
Премия имени И. М. Губкина (1980), за монографию «Закономерности распределения крупных месторождений нефти и газа в земной коре»
Лауреат Тюменских областных премий им. В. И. Муравленко (2003) и им. А. Н. Косухина (2005) «За научные достижения» и Премии МТЭА им. Н. К. Байбакова (2007)
Золотая медаль имени С. И. Вавилова (1980 или 1985)
Заслуженный геолог РСФСР (1983 или 1989)
Заслуженный геолог Ханты-Мансийского автономного округа (2007)
Звание «Отличник разведки недр» (1975)
Звание «Первооткрыватель месторождений» (1974)
Почётный разведчик недр Мингео СССР (1981)
Почётный гражданин Тюменской области (2016)
Почётный гражданин Тюмени (23 июня 2011)
Почётный ученый Европы (2007)
Нагрудный знак «Изобретатель СССР»
Занесён в Книгу Трудовой славы Тюменской области (1985)
Занесён в Книгу Почёта города Тюмени (2002)
Победитель Тюменского конкурса общественного признания «Мэтр года-2001»
Почётная грамота Мингео РСФСР (1970)
Почётная грамота Департамента природных ресурсов по Уральскому региону Минприроды России (2002)
Почётная грамота Тюменского облисполкома (1981)
Почётная грамота Губернатора Тюменской области (2001)
Почётная грамота Губернатора ХМАО (2004)
Почётная грамота Тюменской областной Думы (1999, 2001)
Почётная грамота Думы Ханты-Мансийского автономного округа (2001)
Почётная грамота РАН (2001)
Почётная грамота СО РАН (2007).
Благодарность Администрации ЯНАО (2001)
Благодарность Администрации Тюменской области (2002)
Благодарность Ханты-Мансийского автономного округа
Благодарность Ямало-Ненецкого округа (1998, 2003)
Благодарность Президента Российской Академии наук (1999, 2002).