ТРУДОВОЕ ВОСПИТАНИЕ
 
Служение родине у Дмитрия Павловича Быкова в крови. Его предки, донские казаки, издревле охраняли южные рубежи государства российского. Отец нашего героя, Павел Алексеевич, также успел пролить кровь за Отчизну. В 1914 году был он призван в царскую армию. Участвовал в Первой мировой войне, получил тяжёлое ранение на германском фронте. С поля брани вернулся инвалидом. Постепенно восстановился, стал работать лесообъездчиком в Тюменском лесхозе, а в 1916 году женился. Его избранница, Фелицата Васильевна Бородкина, трудилась телятницей в колхозе. 

Благодаря ежедневной работе на износ, молодая семья, живущая в селе Зайково Тюменского района, не знала нужды. Паре удалось построить добротный дом, который Фелицата Васильевна содержала в идеальной чистоте. У Павла Алексеевича была лошадь, которую в зависимости от задач, он запрягал то двуколкой, то кошевой, то телегой. А ещё супруги держали большое домашнее подворье. 
— Нас, четверых из шести выживших своих ребятишек, родители рано приучили к трудолюбию, за что им безмерно благодарен, — рассказывает Дмитрий Павлович. — Родился я 10 сентября 1924 года, а 8 ноября, по первому снегу, брат моего отца Михаил, повёз крестить в Знаменский собор Тюмени. Потом, уже после войны, когда меняли паспорта, в Букинском сельсовете ошибочно поставили мне дату крещения днём рождения. С тех пор справляю два праздника (улыбается). 
В Зайково я окончил начальную школу. Все предметы у нас вела Ольга Сергеевна Виноградова. Я на всю жизнь запомнил свою первую учительницу. Всесторонне образованная дочь священника оказалась великолепным педагогом. Благодаря ей, продолжив образование в тюменской школе № 21, мы по уровню знаний не уступали городским ребятам. После 7 класса я поступил в Тюменский педагогический техникум. 

Вскоре началась война. Отчетливо помню, как узнал об этом. Уже наступили летние каникулы. 22 июня мы с ребятами играли в Гилевской роще в футбол. Вдруг по громкоговорителю объявили, что в два часа состоится митинг, на котором прозвучит важное сообщение. В обозначенное время с грузовой машины выступил представитель городского комитета партии. Он рассказал, что немцы напали на Советский Союз. Старшие ребята сразу побежали записываться на фронт. 
Вскоре закрыли техникум. Дмитрий Быков пошёл работать в колхоз. В августе 1942-го наконец исполнилось его заветное желание — вызвали в военкомат и направили в Таллинское военно-пехотное училище, которое  дислоцировалось в Тюмени. Двухлетнюю учебную программу курсанты ускоренно прошли за полгода. Правда, не все. В 1943 году из 500 курсантов батальона Быкова, осталось 210 человек. Остальные были отправлены на фронт досрочно, ведь жесточайшие битвы под Москвой, Сталинградом, Ржевом, Смоленском требовали новых сил. 

ВОЙНА И МИР 

На фронте новоиспечённый лейтенант сразу же попал на передовую — в самую горячую по тем временам точку — на Курскую дугу. В общей сложности на территории протяжённостью в 550 км находилось 3 миллиона 600 тысяч советских солдат и офицеров. Немцев в этом направлении было меньше — 2 миллиона. Но у них были новые танки «Тигры», самоходная артиллерия — «Фердинанды». 
Враг планировал ударить в выступ Курской дуги, прорвать оборону и пойти в наступление на Москву. Огромную роль в событиях на Орловско-Курской дуге сыграли сообщения легендарного разведчика Николая Кузнецова, который, кстати, какое-то время учился в Тюмени. Он сообщил командованию, что готовится немецкое наступление. 
— В разведку боем 11 июля 1943 года мы поднялись по команде комбата в 3 часа 30 минут, — вспоминает Дмитрий Павлович. — Нам предстояло по открытому полю преодолеть 200–300 метров и завладеть сильно укреплённой обороной противника. Всего-то метров 70–80 осталось позади, но немцы открыли ураганный огонь… Только вечером мы ворвались в их траншеи, где завязался рукопашный бой. Задачу мы выполнили: были выявлены огневые средства противника, взят язык, но эта разведка боем стоила слишком дорого. Примерно 80% личного состава батальона тогда потеряли… Многие мои товарищи и друзья погибли. Пали смертью храбрых мой двоюродный брат Александр Быков, школьные товарищи Александр Филимонов, Пётр Битюков. Многие получили тяжёлые ранения. Часа два поспали и пошли в наступление. 


Вечером 12 июля 1943-го (этот день войдёт в историю, как «Великое танковое сражение под Прохоровкой»), во время рукопашной схватки с врагом меня ранило осколками разорвавшейся рядом гранаты в левое плечо, лицо и голову. После перевязки ещё какое-то время принимал участие в бою, а потом командир отправил в санитарную роту. Полтора месяца провёл в госпитале, а после в составе Сибирской пятой гвардейской стрелковой дивизии оказался под Невелем Псковской области. 
Была перерезана железная дорога Витебск — Невель, служившая основным путём снабжения фашистских войск продовольствием и оружием. Потом советские войска взяли Невель, но немцы не собирались так просто отдавать один из важнейших своих пунктов и прислали подкрепление. Образовался так называемый «невельский мешок». 
— Осень, дожди, слякоть, болота, — говорит ветеран. — Техника и лошади вязли в грязи. Мы таскали на себе снаряды, оголодали, обовшивели. Под открытым небом в лесу спали несколько месяцев. В ноябре взяли Городок Витебской области, несколько других населённых пунктов. С сторону Витебска продвигались очень медленно. За два с половиной месяца продвинулись всего на 60 км! Я тогда командовал ротой отдельного лыжного батальона. В боях за населённый пункт Короли получил три пулевых ранения: в руку, в грудь и в ногу. Если бы не комсомольский билет в нагрудном кармане, одна из пуль пробила бы сердце, а так только в ребре застряла. 
Потом опять был госпиталь, и снова на фронт. Попал в Латышскую стрелковую дивизию, освобождал Прибалтику. На границе с Прибалтикой 27 июня 1944 года перешли в наступление. Там была сосредоточена сильная немецкая группировка. 22 августа в третий раз был тяжело ранен. Сидел за пулеметом, когда рядом упал снаряд. Меня отбросило вместе с орудием. Итог — перебитая правая рука и три осколка в грудь. Разорвавшийся снаряд, по сути, вырвал правое предплечье, два осколка пробили грудь, порвали плевру. 
Две недели старший лейтенант Д. П. Быков числился смертником. Его не эвакуировали в тыл, потому что врачи не надеялись, что выживет. Потом заговорили об ампутации руки. И уже начали готовить бойца к такой операции, но помешал артналёт. Потом руку двадцатилетнему парню медики всё же спасли. 
В декабре 1944 года Дмитрий Быков был демобилизован. Около четырёх месяцев находился на лечении в Ирбите Свердловской области. На фронт больше не отправили. Но врачебная комиссия признала его ограниченно годным. Служить пришлось в военкомате г. Нижние Серги. Там фронтовик и встретил День Победы. Как-то в окно дома, где он квартировал, постучали, громко обращаясь к хозяйке: «Пелагея! Война закончилась!» Далее был городской митинг и всеобщее ликование. 
Потом Д. П. Быков вернулся в Тюмень. А в марте 46-го по направлению Тюменского горкома комсомола и рекомендации горвоенкомата он был зачислен в органы госбезопасности. Несколько лет занимался изучением и пересмотром следственных дел репрессированных, бывших заключённых. 
В последующие годы Дмитрий Павлович Быков занимался оперативно-следственной работой в областном управлении МГБ, КГБ, в Ямало-Ненецком окружном отделе, а последние 11 лет службы возглавлял Ханты-Мансийский окружной отдел УКГБ. В общей сложности срок его службы составил 40 лет.

Награждён орденами Ленина, Красной Звезды, Отечественной войны I степени и двадцатью медалями, в том числе «За боевые заслуги», «За участие в Курской битве», «За освобождение Белоруссии», «За победу над Германией»