Нина Кузьминична Белослудцева родилась 7 ноября 1941 года в деревне Украинка, в Сакмарском районе Оренбургской области. Учиться пошла не семи лет, как положено, а восьми - три года всего прошло после войны, работала только мама, и надеть девочке было нечего. В школе быстро освоилась, научилась читать и писать. 
«Читала много, и, оказывается, правильные, хорошие книги выбирала, - вспоминала Нина Кузьминична. - Увлекалась Гоголем, Тургеневым, Толстым, Шолоховым, Горьким. В то время чтение книг было практически единственным развлечением, даже кино еще не заняло серьезного места в культурной жизни села. Электричества в селе не было, мама давала мне семилинейную лампу, чтобы меньше керосина сжигала, и я читала до глубокой ночи»
Выбор профессии врача определился волею случая. Рядом в Оренбурге были педагогический, сельскохозяйственный и медицинский институты. Первые два Нина отмела сразу, никакого интереса для нее они не представляли. А для поступления в медицинский надо было отработать в сельской местности, только тогда примут документы.
Нина работала в Украинке на соломокопнителе у комбайна, грузила зерно на складе, пахала на тракторе ДТ-54, правда, только в дневную смену. Два года честно и добросовестно отработала, свидетельство тому - медаль «За освоение целинных земель». 
На экзаменах в институт был очень жесткий отбор. Сдавали четыре экзамена: физику, химию, сочинение и иностранный. Немецкий язык в сельских школах преподавался не очень серьезно, у Нины возникли проблемы. Но спасло то, что по остальным предметам в экзаменационном листе стояли пятерки.
Система подготовки докторов тогда была другая: все шесть лет студент изучал одну большую науку, имя которой - лечебное дело. А уже на месте человек выбирал направление своей специализации. Конечно, большинство определялось заранее, и по возможности своему основному избранному направлению уделяло больше внимания. Нину Белослудцеву заинтересовало акушерство и гинекология, потому стала посещать соответствующий кружок, работала в роддоме, помогала принимать роды, ходила два раза в неделю на прием профессора. Когда получила диплом, точно знала, что будет гинекологом.


В институте было союзное распределение. Из Тюмени приехал от имени облздравотдела психиатр Аронов - набирал группу врачей для области. Девушка согласилась. Прибыла в Тюменский облздравотдел в 1966 году, его заведующим тогда был легендарный Юрий Николаевич Семовских. Нина сразу заявила, что будет работать гинекологом. В это время зашел главный врач Казанской районной больницы Логвиненко Владимир Федотович. Сразу стал уговаривать: «Поедем, девушка ты серьезная, мы тебя подучим, и будешь у нас классным специалистом. Я уже сагитировал двух выпускников Омского института, знакомьтесь: супруги Шемеловы». Так впервые встретилась с хирургом Владимиром Серафимовичем и стоматологом Галиной Ивановной, с которыми проработала рядом много лет. Шемелов был замечательный хирург, он несколько видов операций начал делать впервые в условиях районной больницы, раньше таких больных везли в Ишим и в Тюмень, теряя драгоценное время. Он учил оперировать и Нину Кузьминичну, помимо гинекологических операций. Например, только операций на аппендицит девушка сделала около четырехсот.
Владимир Серафимович был заядлый охотник, он отпрашивался у Логвиненко на один день, а пропадал на три и четыре. Оперировала Белослудцева. 
«Привезли как-то пациента с прободной язвой, а Шемелова нет, - рассказывала Нина Кузьминична. - Я встаю к столу. Даем наркоз, обкалываем рану, шьем. Результат нормальный. Владимир Серафимович научил методике резекции желудка, и я делала эти операции. Зачем мне это нужно? Для того, чтобы пополнить свои навыки, ведь хирург - как музыкант, несколько времени простоя, и уже не будет необходимой уверенности. А нет, скажу я, ничего более страшного, чем испуганный хирург.
А больше помнится то, что связано с борьбой со смертью. Привезли как-то женщину - разрыв трубы, полный живот крови, практически ни пульса, ни давления. Что делать? Везем в операционную, Мазина капает эфир на маску и дает больной, я начинаю операцию. Напоминаю Лидии Васильевне: как только начнет просыпаться, сразу капай. Но потеря крови велика, восстановить нечем, тогда запасов крови в больнице не было. Нас спасло, что в системах внутривенных инъекций колбы были полые сверху, мы сложили марлю в несколько слоев, положили на колбу, брали черпачком кровь из брюшной полости, процеживали в пол-литровую банку из-под новокаина и через марлю вливали в систему. Мы своей находчивостью не хвастались, оригинального тут ничего нет, главное, что человека спасли».
Нина Кузьминична помогала Логвиненко создавать специальные ургентные бригады, которые выезжали на места в критических случаях с женщинами по акушерско-гинекологической части. Был определен круг лиц, которые в случае необходимости должны быстро собраться и выехать. В отделении был специальный ящик, простой, деревянный, в котором находилось все, что необходимо этой бригаде при выезде в деревню.
Один выезд был особенно сложный. Получили вызов, но ехать далеко. У пациентки началось кровотечение, к тому же приступ эпилепсии, в медпункте не топлено, холодно. Акушер-гинеколог стала печку растапливать. У больной сознание путается, но ребенок жив, сердце прослушивается. С ними уже был анестезиолог Попов Виктор Васильевич, он дополнительно лампочку к потолку прикрепил, чтобы стало светлее. Положили на стол, Попов дал наркоз, Нина Кузьминична оперирует. Ноги замерзли - сил нет. Крикнули кому-то, принесли теплые валенки. В таких условиях сделали кесарево сечение, ребеночек жив, мама тоже, загрузили в машину и привезли в роддом.
И таких операций в экстремальных, как теперь говорят, обстоятельствах, за 45 лет работы Н. К. Белослудцевой пришлось сделать не меньше двадцати.
«Лучше бы меньше, потому что такая операция всегда кратный риск по сравнению с работой в стационаре, - рассказывала Нина Кузьминична. - Почему такие случаи возникали? Чаще всего по вине самих женщин, низкая медицинская культура, извечное русское «Ой, да это пройдет!». Вот было, кажется, в деревне Пешнево. Родила женщина дома, но началось кровотечение. А семья баптистов или другая какая-то секта, в общем, к врачам обращаться нельзя. Но тут уже ребенок плачет, предрассудки по боку, звонок, мы выезжаем. В бригаде были хирург Поддубских, анестезиолог Белослудцев. Оперировали дома, практически на кухонном столе. Надо было удалять матку. Условия жуткие, все в крови, под столом какие-то собаки ходят, лижутся.  Опять наркоз, капаем кровь, делаем все, что можно. Увозим женщину и ребенка, но у больной начался серозный перитонит. Связываемся с главным анестезиологом области Рудаковым, высылают самолет, делают искусственную вентиляцию легких, другие мероприятия. Женщину спасли. Этот случай был самый тяжелый.
Благоприятный исход таких операций - это результат работы всей бригады, вплоть до водителя скорой помощи. У нас в каждом ФАПе была картотека доноров со всеми группами крови и отрицательным резус-фактором, так что мы могли вызвать нужного человека в любое время. Мы сами выстраивали эту систему»
Казанская больница была школой передового опыта по акушерству и гинекологии в течение десяти лет, этим занимался главный гинеколог области Лев Алексеевич Ржевский. В район приезжали регулярно все специалисты южных районов области, и проходила практическая учеба. 
Сейчас создана система работы с женщиной практически с момента зачатия ребенка и до выписки из роддома. Ультразвуковое исследование может предупредить многие неожиданности, которые обнаруживали уже на столе, когда начались роды. Созданы перинатальные центры в городе Ишиме и в Тюмени. При тяжелой патологии можно связаться с Ишимом. Они берут женщину, работают с ней. 
«Так надежнее, - считала Нина Кузьминична. - Ведь врач не имеет ни морального, ни юридического права рисковать, это не его жизнь подвергается опасности, а другого человека, в наших случаях чаще всего двух. Потому тут по боку все условности, гордыня и прочее, действовать надо быстро и решительно. Показывать свое я - не надо. Если особо тяжелый случай, скажем, сердечная недостаточность у матери или специалисты УЗИ рекомендуют, то можно связаться с руководителем Тюменского перинатального центра Ириной Ивановной Кукарской. Я знала, что она приходит на работу задолго до восьми часов, и звонила ей обычно без четверти восемь. Она уже не удивлялась: «Так и знала, что это ты, Белослудцева, не дожидаясь рабочего дня». Ирина Ивановна всегда нам очень хорошо помогала. Я благодарна ей за постоянную поддержку»
Нина Кузьминична Белослудцева была сурова и строга, но никто не обвинил бы её в грубости. Она была требовательна – добивалась, чтобы каждый работник выполнял свои обязанности полностью и в срок, тогда в отделении не будет недоразумений. 
«Есть несколько безобразных проявлений недосмотра в родильных домах, – сетовала Нина Кузьминична. - Например, гнойные инфекции пупка. Могу сказать, что у нас такого не было никогда и, надеюсь, не будет, если будет сохраняться наша школа воспитания персонала. У нас день акушерки и фельдшера проводился ежемесячно, была специальная программа, мы основательно к этим занятиям готовились. И кадры были постоянные, они пришли вместе со мной, мы вместе росли. Я понимала, как научу, так и будем работать. Если у девушки не хватало знаний, но было желание работать, мы с главным врачом решали вопрос на­ правления ее на курсы в Тюмень на пару месяцев. И она возвращалась уже другой по уровню.»


В 1973 году Владимир Серафимович Логвиненко уходит в Тюмень, главным врачом становится Валерий Николаевич Шанаурин. Он сразу назначил Н. К. Белослудцеву своим заместителем по организационно-методической работе.  Она была главным акушер-гинекологом района, теперь добавилась и эта нагрузка. Он направил Нину Кузьминичну в Минск на переподготовку, там была великолепная учебная школа. Во всей больнице было печное отопление. В старом роддоме стоял котел, чтобы горячая вода всегда была. Все печи топились из коридоров. Шанаурин решил построить свою котельную. Вот и строили. Уезжает главный в Тюмень, оставляет Белослудцевой перечень необходимых работ, например, вывезти с промкомбината тысячу штук кирпича. Собирала врачей, сестер, санитарок, доставали из печей, грузили на машину, разгружали и складывали. Когда построили котельную, появилась новая проблема. Дежурный врач, вместо того, чтобы заняться больными или документами, караулил кочегаров, чтобы не напились… Как бы то ни было, все годы работы Валерия Николаевича Н. К Белослудцева была его заместителем - больше тринадцати лет.


Все, что было дано Шанаурину при жизни, звания и награды, и вся посмертная слава его вполне заслужены, - делилась воспоминаниями Нина Кузьминична. - Он сделал для Казанского района столько, сколько не сделали все другие главные. Больничный комплекс, который мы имеем сегодня -  это его идея, которую он начал реализовывать вместе с руководством района.  Я знаю, что на наших стройках бывали Кныш Василий Федорович, первый секретарь райкома партии, и Хевролин Николай Петрович, председатель райисполкома, привозили сюда областное начальство. Больницу строили всем районом. Нина Кузьминична Белослудцева была прекрасным наставником! До сих пор многие сотрудники медицинских учреждений Казанского района вспоминают ее как главного учителя в своей жизни. Сорок пять лет она имела самое прямое отношение к рождению каждого нового гражданина Казанского района. Благодаря ней появились на свет тысячи здоровых, крепких детей. В честь нее благодарные отцы и счастливые мамы называли своих дочерей. Столько сделать для женского населения района, сколько сделала она – эта маленькая, но сильная духом женщина, достойно того, чтобы её жизненный путь был увековечен в памяти людей.

Удостоена званий «Заслуженный врач РСФСР», «Отличник здравоохранения РСФСР», «Почётный гражданин Казанского района», кавалер ордена «Знак Почёта».