НАСЛЕДСТВО ПРЕДКОВ

Прав был булгаковский Воланд, утверждая, что кровь — великое дело. Мы наследуем от предков не только внешние черты, но и человеческие качества, таланты. Незаурядный ум, целеустремлённость, сильный характер, смелость достались нашей героине от бабушек, дедушек и родителей, а жизнь, этот искусный огранщик, посредством испытаний помогла им проявиться во всей силе.
Мама Галины Гольдиной, Сара Моисеевна Кохтер, родилась в Херсоне, рано осиротела — родители, земские врачи, заразились Сибирской язвой, спасая больных во время эпидемии. Девочку согрела под своим крылом бабушка, состоятельная дама, ставившая во главу угла образование. Она отправила Сару, обладающую хорошими музыкальными способностями, учиться в Женевскую консерваторию. Но сделать карьеру пианистки не удалось — пришли суровые тридцатые, и стало не до музыки.


В 33-м году девушка вышла замуж за Исаака Марковича Урицкого. Избранник окончил Николаевский кораблестроительный институт, работал на Николаевском судостроительном заводе. Происходил он из бедной пролетарской семьи, состоявшей в родстве с М. С. Урицким, председателем Петроградской ЧК. Все Урицкие были воодушевлены идеалами равенства, братства, справедливости, преданности делу, и Исаак Маркович не был исключением. Тридцать шесть лет без единого отпуска он проработал в кораблестроении. Его трудолюбие передалось дочке Гале, родившейся 4 сентября 1936 года.

ДОРОГАМИ ВОЙНЫ

Вскоре мирную жизнь молодой семьи нарушила война. Главный инженер И. М. Урицкий с частью оборудования и коллектива николаевского завода эвакуировался в Астрахань. Вместе с Исааком Марковичем в путь отправились жена и дочь.
В городе на Волге заводчане пробыли всего четыре месяца — гитлеровцы активно наступали. Следующим пунктом дислокации стал Сталинград и производственная площадка тракторного завода им. Ф. Э. Дзержинского, в военное время выпускавшего танки для советской армии.
Через год, когда фашистские войска под командованием Паулюса пошли на Сталинград, Урицкий снова собрал заводчан, оборудование и поехал в Тюмень. Сибирский городок был выбран из-за удалённости от линии фронта и наличия небольшой судоверфи.
Семья отправилась на поезде, а Исаак Маркович сопровождал спецэшелон с оборудованием. Дорога была тяжёлой и не обошлась без происшествий. Когда Сара Моисеевна пошла в вагон, где можно было купить молоко, в сутолоке потеряла Галю. Ребёнок нашёлся только через три дня. Несложно представить, что пережила за это время несчастная мать.


Помимо Николаевского завода в 1942 году на тюменскую судоверфь прибыли эвакуированные Киевский, Херсонский, Ленинградский и другие заводы. Из них собрали судостроительный завод № 1. Возглавил его Израиль Натанович Крысов, приехавший с херсонскими судостроителями, а главным инженером назначили И. М. Урицкого. В годы войны завод выпускал миномёты, снаряды для «Катюш» и стал единственным предприятием в стране, строившим торпедные катера. Цехом, где их собирали, руководил Давид Маркович Урицкий, направленный в Тюмень ещё в 1933-м по окончании Николаевского кораблестроительного техникума.

ПЕТУШОК НА ПАЛОЧКЕ

Тюмень 1942 года показалась прибывшим очень бедной и грязной. Семья поселилась в маленькой комнатушке на улице Кирова. В 1943 году Урицким дали квартиру нового двухэтажного деревянного дома, возведённого пленными немцами для руководства завода на улице Даудельной.
Сразу после новоселья Исаака Марковича вызвали в Москву — талантливого корабела планировали перевести в столицу. Сара Моисеевна работала на заводе секретарём-референтом Крысова. На работе и узнала, что на Даудельной пожар. Когда прибежала за дочерью, которая в этот день осталась дома, увидела лишь обгоревшие руины. «Галя погибла!» — пронеслось в голове. У женщины случился инсульт.
После пожара обосновались в заводском доме на улице Щорса 1. Положение семьи было бедственным. Урицкому о работе в Москве пришлось забыть — врачи запретили перевозить Сару Моисеевну. Он пропадал на заводе (в военное время работали по 12 часов в сутки, без выходных и отпусков), а мать Гали не поднималась с постели. Очень трудно было с продуктами. Когда на заводе открыли столовую, стало немногим проще. На обед заводчанам давали суп в глиняных чашках — жидкость, приправленную мукой и несколькими галушками. Исаак Маркович носил его домой в судках, чтобы накормить супругу. Хлеб выдавали по карточкам — 500 грамм на человека в сутки.
Осенью Галя не смогла пойти в первый класс — нечего было надеть, огонь уничтожил всё нехитрое имущество семьи. Так и осталась в заводском детском саду, где была хоть какая-то еда и присмотр взрослых. Свою первую конфету — петушок на палочке — попробовала в восемь лет. Отец принёс его с завода: детям всех сотрудников выдали по такому леденцу.


В школу Галя пошла в 1945 году. На плечи девятилетней девочки помимо учёбы легли заботы по хозяйству и уходу за мамой.
В 46-м Урицким дали небольшой клочок земли под огород в районе улицы Северной. На нём они посадили картошку, брюкву…Тогда появилась возможность хоть что-то готовить дома. А в следующем году в семье произошла большая радость — Сара Моисеевна встала на ноги. Спасибо за это врачам Волпянскому, Гордееву, Карнацевичу. Вскоре жизнь порадовала ещё одним добрым событием — на свет появился Галин брат — Марк.

ПЛАТЬЯ ДЛЯ МЕДАЛИСТОК

Училась Галя на отлично, каждый год получала грамоты, активно участвовала в общественной жизни. В 7 классе её перевели в женскую школу № 21, где девушка возглавила комсомольскую организацию. Дисциплина была строжайшей, словно в институте благородных девиц. Директор, Мария Андреевна Тверитина, держала подчинённых и учениц в ежовых рукавицах. Девочкам запрещали носить короткие стрижки, у всех были длинные косы, а уж о таких вольностях, как накрасить губы или глаза, никто и не помышлял. В здании также располагалась музыкальная школа, которой руководили известные педагоги Ю. Л. Геллер и Т. С. Люцедарская, и все ученицы обучались музыке.

Галин путь в школу пролегал через Загородный сад. В распутицу там подстилали доски, чтобы можно было обходить лужи. Как-то девочка оступилась и утопила одну из галош, надетых на валенки. Это была её единственная бессменная обувь на холодное время года. Чтобы такого не случалось впредь, новые галоши привязали к валенкам бельевыми верёвками.
В 1955 году Галя получила аттестат зрелости. Её выпуск стал самым «урожайным» на золотые медали в истории школы — их было пять, в том числе и у нашей героини. 
На выпускной вечер «золотым» ученицам нечего было надеть. Выручила мать Сталины Щуровой, муж которой работал в обкоме партии. Она раздобыла девушкам одинаковые белые платья с цветами на подолах. Скромная одежда только подчёркивала внешнюю и внутреннюю красоту медалисток, перед которыми той далёкой весной были открыты любые дороги…


«ОНА БУДЕТ ВРАЧОМ!»
 
Гале с детства прочили будущее великого математика. В школе любимую дисциплину преподавала жена профессора, заведовавшего кафедрой математики в педагогическом институте. С 8 класса девочка ходила к нему заниматься, была победителем всех олимпиад.
После окончания школы в сопровождении отца медалистка поехала в Свердловск поступать в Уральский политехнический институт. Шум, гам, неразбериха, царившие в УПИ, оглушили девушку. Захотелось убежать. Она предложила отцу прогуляться. По дороге зашли в медицинский институт.
Тишина, порядок, люди, степенно шествующие в белых халатах по коридорам, приятно удивили. «Может, стать врачом?» — спросила она у отца. Тот вызвал из приёмной комиссии человека, оказавшегося доктором наук: «Вот дочка, медалистка, думает медиком стать» — «Давайте проверим, сможет ли».
Прошли в патологоанатомический музей. Мужчина протянул девушке кусок хлеба: «А ну-ка, съешь его». Молча пережёвывая горбушку, Галя стала рассматривать экспонаты. «Она будет врачом, подавайте документы», — уверенно сказал доктор наук.

ЗВЕЗДА ФАКУЛЬТЕТА
 
В августе 1955 года Галя приехала в Свердловск учиться. Налегке. Из вещей были лишь поношенная форма да юбка, перешитая из материной.
— Мы все были бедные, и, наверное, оттого очень дружные, — вспоминает Галина Исааковна. — Нас и студентов других институтов тут же отправили на целину на Алтай. Привезли на конеферму. Есть было практически нечего, и мы быстро научились доить лошадей. На следующий год поехала работать уже комиссаром организованного мной из студентов-медиков отряда. А правой рукой был первокурсник Володя Стародубов, позже ставший первым заместителем министра здравоохранения, академиком РАН.


Путь наш лежал в Хакассию. Ехали восемь суток в вагонах для перевозки скота. По дороге произошёл несчастный случай: на станции Тайга одна студентка зазевалась и не успела запрыгнуть в тронувшийся вагон, упала и погибла под колёсами. Взрослых сопровождающих с нами не было. Мне, как руководителю, пришлось принимать решение, что делать в такой ситуации. Это стало страшным испытанием.
Наконец, прибыли в зерносовхоз «Борец», находившийся рядом с Шушенским, где когда-то в ссылке жил Ленин. Ударно проработали два с половиной месяца. В Свердловск, как командир отряда от медицины, я привезла Красное знамя ЦК комсомола и медаль «За освоение целинных и залежных земель». Кроме того, все мы получили от совхоза по мешку зерна. Сдав свой в Свердловске, заработала первые деньги, которые отдала родителям. На них к началу второго курса мне купили первое в жизни пальто и женские наручные часики «Звезда».
На четвёртом курсе, на практике в Тугулыме, девушке впервые пришлось оперировать людей. Произошло это незапланированно — хирургическая практика начиналась только на следующий год. Но все врачи уехали на несколько дней на охоту. Когда привезли женщину, которой срочно требовалась операция, в лечебном учреждении находились лишь медсёстры, санитарки и практикантка. Тогда Галя впервые и взяла скальпель «на человека». А через шесть дней пришлось пришивать мужчине оторванный в результате несчастного случая язык. Несмотря на угрозы родственников больных, отсутствие опыта и поддержки старших врачей, Галина Гольдина справилась. Жизни людей были спасены.

По окончании экстремальной практики главврач Тугулымской больницы Ежов даже приезжал в медицинский институт, чтобы рассказать об успехах Галины. За годы учёбы девушка стала настоящей звездой. Она не только отлично училась, была комсомольским руководителем вуза, но ещё и первой пятикурсницей, принятой в партию.
К защите диплома у студентки был собран материал для кандидатской диссертации. Её преподаватели, знаменитые профессора А. Т. Лидский, Я. А. Кампельмахер и Ф. Р. Богданов видели в девушке большой потенциал. После окончания вуза по специальности «Лечебное дело. Врач-хирург» с отличием, Гале предложили остаться в ординатуре. Однако ей пришлось выбрать другой путь.
Жили Урицкие по-прежнему очень бедно, хоть отец и работал главным инженером завода. Зарплата руководящего звена в то время не слишком отличалась от зарплаты рабочего. Мать по состоянию здоровья не могла вносить свою лепту в семейный бюджет. Зато все свои силы она посвятила музыкальному образованию сына. С трёх лет женщина водила Марка, обучавшегося в музыкальной школе им. В. Знаменского по классу скрипки, на занятия. Образование там было поставлено на очень высокий уровень. О школе знали и помогали в организации учебного процесса знаменитые музыканты эпохи. Её руководитель Ю. Геллер вёл переписку с композитором Исааком Дунаевским, профессором Еленой Гнесиной, исполнителями Иваном Козловским и Леонидом Утёсовым. Четырнадцатилетнему Марку прочили большое будущее в музыкальном мире. Для продолжения учёбы парню нужно было ехать в Омск. На его содержание требовались деньги. Тогда Галя решила оставить мысли о науке и пойти работать, чтобы помогать семье.
Спустя годы станет понятно — эта жертва была не напрасна. Российская медицина получила прекрасного врача и руководителя, а культура — талантливого скрипача и педагога, воспитавшего более 200 музыкантов, многие из которых успешно выступают в составе лучших творческих коллективов мира.
 ТЮМЕНЬ — ЭТО СУДЬБА
 
В 1961 году Галина вернулась в Тюмень. Устроилась в больницу № 5, где трудились выпускники свердловского мединститута, хирурги С. А. Созонов, В. Н. Созонова, В. П. Созонов… Их силами и обслуживался по линии хирургии весь город. Оперировали очень много. На вызовы ездили на лошадях, машин у медиков не было.
— Вскоре областная больница переехала с Даудельной на Мельникайте, на сегодняшнее место, — вспоминает Галина Исааковна. — Открылась после ремонта первая больница. Созоновы ушли работать туда, а мы переехали на Даудельную и стали называться городской больницей № 3. Главным врачом была Нина Михайловна Барменкова. Хирургами работали К. Ф. Аксенова, Черемных, Н. Ф. Митряков, позже защитивший докторскую диссертацию, и мой учитель Л. В. Полуэктов, который в дальнейшем стал ректором Омского медицинского института, академиком. Я начала завотделения, а потом стала начмедом.
В 1966 году в Тюменском медицинском институте организовали первую в России кафедру онкологии. Приехали преподаватели из Свердловска. Меня пригласили ассистентом, пришлось уйти из больницы. Три года по направлению от кафедры училась в Москве у известного хирурга-онколога, академика Н. Н. Блохина. Писала кандидатскую диссертацию под руководством профессора Линденбратена. В мае должна была состояться защита, но в апреле он умер. Я отказалась отдать лавры своего наставника другому научному руководителю — это было бы предательством. Вернулась в Тюмень и написала заявление об уходе с кафедры, несмотря на уговоры ректора А. А. Моисеенко остаться. Чтобы морально восстановиться, уехала в отпуск.
В это время Барменкову перевели на должность заведующей горздравотделом, а главным врачом больницы № 3 стал В. М. Донков. Он пригласил меня на должность начмеда. Проработала три года, всё это время много оперировала.

 ДИРИЖЁР ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
 
В 1963 году Донков заболел и не смог работать, руководитель облздравотдела Ю. Н. Семовских назначил Галину Гольдину главным врачом больницы № 3. Юрий Николаевич, прежде чем поставить доктора на должность, всегда беседовал с ним. Доверив портфель, отвечал за нового руководителя головой: спрашивал по всей строгости, но и помогал, чем мог.
А начиналось сотрудничество дирижёра тюменского здравоохранения, как называли Семовских в области, и главврача горбольницы № 3, непросто.
— Третья больница была очень тяжёлая, — вспоминает Галина Исааковна. — Все здания и постройки старые, площадь дворовая — 8 гектар. Кухня — в одном конце, корпус с больными — в другом. Обеды приходилось возить на лошадях. Постоянно нужно было что-то чинить — то протекала крыша, то ломалась сантехника. Денег у больницы никогда не было. Мне, как главврачу, приходилось выкручиваться. Однажды, чтобы починить крышу больницы, я продала цыганам одну из лошадей.
В итоге нужда помогла стать хорошим менеджером. Наладила конструктивный диалог с нашими нефтяниками. Как-то просидела у одного крупного начальника весь день в приёмной. Вечером, когда он пошёл домой, преградила ему путь: «Так меня и не примите?» Он вздохнул и пригласил в кабинет. С тех пор стал помогать нашей больнице. Большой вклад в развитие тюменского здравоохранения также внесли В. И. Муравленко, В. П. Курамин, В. И. Грайфер…
В 1982 году, когда достраивала хирургический корпус, вызывал к себе Ю. Н. Семовских. В области стали много рожать, а мы в арсенале имели только три полуразрушенных роддома. Росли показатели материнской и младенческой смертности. Семовских решил отдать новое здание под родовспоможение. Я наотрез отказалась, ведь хирургический корпус был нужен городу ничуть не меньше — мы оперировали в ужасных условиях.
Каждый день в течение недели к 9 утра Юрий Николаевич приглашал меня в свой кабинет. Он работал, а я, молча, сидела рядом. И у каждого, кто заходил, спрашивал: «Я заведующий здравотделом?» «Да», — отвечали посетители. «А вот она так не считает!»
Зачем это было нужно? Семовских мог просто издать приказ, но делать этого не стал. Он прекрасно разбирался в людях, знал мой характер и хотел, чтобы я сама приняла решение. Через месяц раздумий согласилась.
Перестройка хирургического корпуса шла сложно. Юрий Николаевич помогал, чем мог. Например, нужны были поддоны для душевых комнат роддома, и Семовских договаривался о поставке с директором Уралмаша. Смерть моего папы совпала с приездом московской комиссии, которая нагрянула разбираться, почему у нас от аппендицита умер больной. Семовских сказал: «Принимай комиссию, а похоронами займусь я». Всё было сделано как надо.
С теплотой вспоминаю и о помощи заведующих санэпидслужбой Е. Т. Баржиной, И. А. Грушиной, заведующей по эпидемиологии Г. П. Лалаян.
На открытии роддома руководитель облздравотдела посадил на территории больницы дерево. Оно и сегодня там растёт.

 ОРГАНИЗАТОР ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
 
В 1983 году через три месяца после открытия роддома на Даудельной в кабинете Г. И. Гольдиной раздался телефонный звонок. Сообщили, что новое здание горит. От этой новости у Галины Исааковны случился инсульт. После трёх месяцев восстановления она пришла к Семовских и сказала, что главным врачом работать больше не может — пятнадцать лет в этой должности истощили до предела.
Юрий Николаевич, тонко чувствующий людей и умеющий, как талантливый полководец, расставлять своих воинов на новые стратегические позиции, нашёл применение колоссальному опыту коллеги. Галину Исааковну перевели на организацию районного отдела здравоохранения Центрального округа Тюмени. Его руководству и были посвящены последующие 15 лет работы. За это время она открыла 17 лечебных учреждений в Тюмени, в том числе хоспис. Также Галина Исааковна оставалась главным внештатным онкологом Тюмени. На этой должности она начала работать ещё в больнице № 3.
Г. И. Гольдина побывала по линии ВОЗ практически во всех странах мира, имеет три высших профессиональных категории: по хирургии, онкологии и организации здравоохранения, последнюю получила в Швейцарии. Она — Заслуженный врач РФ, Почётный работник здравоохранения Тюменской области, Лауреат премии В. И. Муравленко и Ю. Н. Семовских. Её единственную из представителей областного здравоохранения наградил почётной грамотой С. С. Собянин.
Сейчас все эти награды находятся в социально-политическом архиве Тюменской области. Но важнее всех регалий, званий и наград то, что Галина Исааковна воспитала целую плеяду замечательных специалистов. Среди них И. И. Кукарская, заместитель губернатора Тюменской области Н. А. Шевчик и многие другие.


Наша героиня и сегодня находится в гуще событий, болеет душой за то, что происходит в региональной медицине. А в её скромную квартиру в обычной тюменской девятиэтажке — всё, что нажили с мужем за годы работы — каждый день приходят за мудрым советом и поддержкой коллеги и друзья.
 
ИДЕАЛЬНЫЙ МУЖ
Для самой Галины Гольдиной надёжным тылом и опорой на протяжении всей долгой, яркой и непростой жизни является семья.
— У меня идеальный муж, — говорит Галина Исааковна. — С Борисом Давыдовичем Гольдиным поженились в 1961 году. Он работал на судостроительном заводе вместе с моим отцом. Кораблестроитель, инженер, создатель военной техники, начальник специального конструкторского бюро. В силу моей чудовищной занятости, ему приходилось и на заводе успевать, и домашнее хозяйство вести. Я — не лучшая жена и мать. Но поступать иначе не могла, ведь профессиональный долг в нашей семье всегда был выше личных интересов. Наверное, в чём-то я была права, раз по моим стопам пошла дочь. Сегодня Ирина Борисовна Лахтина — известный в Тюмени офтальмолог, имеет высшую профессиональную категорию, звание ветерана Труда. У меня есть внук Михаил, который работает нефтяником в Сургуте и правнук Саша.

Глубокое погружение в профессию никогда не мешало всестороннему развитию нашей героини. С ней можно часами разговаривать о чём угодно: политике, науке, искусстве… Влюблена в классическую музыку, литературу, театр. Объездила весь мир, но осталась верна Тюмени и Санкт-Петербургу, в которых есть улицы, названные в честь её знаменитого родственника — революционера Урицкого.
Кровь — действительно великое дело, главная движущая жизненная сила. Галина Исааковна Гольдина всегда стояла за идею, была выше материального. Являясь крупным руководителем, имея в друзьях министров и нефтяных генералов, ничего не нажила. Зато богата душой, тверда в убеждениях, тем и сильна.