Григорий ГОЛОЩАПОВ: Золото партии

Мнение о: Щербине Борисе Евдокимовиче

 
Когда речь заходит о Борисе Евдокимовиче Щербине, особенно теперь, глядя поверх голов нынешнего поколения, хочется оставить для истории как можно больше эпизодов, случаев и даже самых мимолётных воспоминаний об этом человеке. Для того чтобы в будущем можно было тем, кто захочет, разобраться и понять, прочитать и проанализировать – как стать таким человеком.
Б.Е. Щербина всегда уделял внимание тому, что происходит вокруг производства. Для него любое дело состояло из двух компонентов – собственно производства и человека. Поэтому его всегда интересовали вопросы – как люди добираются до работы? При какой температуре? А что в это время делают дети? Как организовано рабочее питание? Шутил даже: «Вот приедем в Ямбург, будут бесплатно кормить», потому что знал, что там с этим делом всё в порядке.
Это он заложил основы производства мяса в Тюменской области, понимая, что людей надо обеспечивать нормальными продуктами. Это он заложил основу для подготовки местных кадров для промышленности – строителей, нефтяников, газовиков. Именно при нем началось создание научной школы.
Борис Евдокимович был очень сильным политиком. Он очень тонко разбирался в кадровой работе – ценил людей за жизненный опыт, за способность отвечать за порученное дело.
Впрочем, моё знакомство с Борисом Евдокимовичем началось с небольшого подвига… Была поставлена задача - построить Боровскую птицефабрику. Этот объект курировал Борис Евдокимович. Строители построили птицефабрику, птичник, производственные объекты, но оказалось, что для людей жилья-то нет! Он даёт команду: быстро построить дом. А быстро там можно строить только из панелей. В то время я руководил домостроительным комбинатом, специализацией которого было крупнопанельное домостроение. Приехал боевой помощник Щербины И. Маров и распорядился: «Вот для Тюмени два трехэтажных дома. Забирайте комплекты». Сваи забили быстро, возвели коробку, обвязали. А чтобы сделать еще лучше, решили помещения оклеить обоями. Для того времени это была передовая технология, позволившая в разы сократить внутренние отделочные работы.
И. Маров дал два дня на подготовку дома к приезду Бориса Евдокимовича. А исполнение мы, прямо скажу, сделали новаторское - впервые в тот период сделали газификацию дома, вкопали емкость (газгольдер), сделали разводку по фасаду. А ведь тогда весь город газовыми баллонами пользовался, которые газовым службам необходимо было регулярно менять.
Приехал Б.Е. Щербина. Мы поздоровались, начал показывать ему готовый объект. 
- «Надо же, да у тебя в деревне дом лучше, чем в городе получился! Всё правильно сделали», - сказал Борис Евдокимович.
Такая была моя первая встреча с ним. 
Вторая встреча состоялась, когда я в Сургуте был первым секретарём горкома партии. Борис Евдокимович уже работал в Москве, а к нам приехал в качестве руководителя Миннефтегазстроя. Он прекрасно понимал необходимость строительства мощной трубопроводной системы в западном направлении и знал, с какими сложностями это будет связано. Помимо внешнеполитических трудностей были и технологические. Всё это делалось впервые, в сложнейших погодных условиях и при сложном рельефе местности. Трубы мы получали из ФРГ, а всё остальное должны были делать сами: укладку, изоляцию, сварку… Никто не знал, как варить. Институт Патона специально этим вопросом занимался. Абсолютно никто не знал, как труба себя поведёт, как она будет лежать в болоте. Она же будет всплывать, ржаветь. На ходу стали экспериментировать. На ДСК в Сургуте начали делать пригрузы, изготовление элементов для жилья пришлось отложить. Борис Евдокимович одобрил мои предложения по технологии трубопроводного строительства, хотел даже поставить управляющим треста, но принял мой самоотвод.
Хочу рассказать еще о нескольких эпизодах, которые характеризуют Бориса Евдокимовича, как деятеля с государственным мышлением. 
Когда Щербина приехал в область, уже в должности заместителя Председателя Совета Министров СССР, я в то время работал вторым секретарем Тюменского обкома партии. Мне поручили съездить в Октябрьский, изучить опыт работы с детьми во внеурочное время. Дело в том, что когда родители работают, то зимой дети остаются без дела и без присмотра, и преступность детская растёт именно в холодное время. Казалось бы, ну какое отношение этот вопрос имеет к нефтегазовому комплексу? Тем не менее, чтобы улучшить обстановку, мы построили бассейн за счет средств для освоения месторождения «Федоровское». И когда во время очередного визита по дороге в гостиницу мы заехали в микрорайон нефтяников, Геннадий Павлович Богомяков, первый секретарь обкома партии, удивился, куда я всех привез. Я ему ответил, что идет подготовка к зиме, надо подъехать и проверить. Подъезжаем к этому бассейну с тремя высокими руководителями. Я рассказал им, как его построили. Произошла немая сцена - «Готовься на бюро». Такая реакция руководителя области ничего хорошего для меня не предполагала. Дальше едем, подъезжаем к месторождению. Не доехав до него, поворачивается Дымшиц и говорит Богомякову: «Геннадий Павлович, а ведь он прав. Кому же мы это оставляем и делаем? Людям же? Мы же не временщики». Щербина сразу ничего не сказал, но позвонил позже: 
- «Ну что же это такое, мы строители всегда первые должны быть, а построили у нефтяников. Я дал задание Шмалю, но я надеюсь на тебя, проконтролируй, мы лучше сделаем, чем у нефтяников».
- «Борис Евдокимович, я даю вам слово, возьмём под контроль, вы знаете, будет сделано».
Было у него и понимание, и забота о рабочем человеке.
Последняя моя встреча с Борисом Евдокимовичем оставила у меня тяжелое впечатление. Накануне из ЦК ушли 140 человек. Мы летели вдвоем в самолете ЯК-40 и он произнёс: «В ЦК предательство». Как мне на это реагировать? Я, конечно, промолчал, но видел как ему тяжело. Он, как бы для себя, глухо сказал: «Надо всех... Это предательство». Он тогда уже понял, куда повели страну. От людей, которые управляли деньгами, к людям, которыми управляют деньги.
После запрета КПСС искали золото партии. Не там искали – золотом партии были её кадры!
Биография Щербины – это биография патриота социалистической Родины. Отравленное радиацией здоровье при ликвидации чернобыльской аварии. Измученное сердце и простуда на спитакском землетрясении. Работа до изнеможения, смерть жены и… всё это на фоне разворачивающейся трагедии крушения советского государства, когда кругом интриги, предательство. Борис Евдокимович Щербина, мудрый и дальновидный политик, всё понимал и всё видел, и это делает его судьбу не только величественной, но и трагичной.
«Несть человека без греха» - это бесспорная истина Священного Писания. Но бесспорно и то, что Борис Евдокимович Щербина по своим делам по праву входит в золотой фонд деятелей нашего Отечества.