Николай РЕНЁВ

Мнение о: Щербине Борисе Евдокимовиче

Говорят, хорошее видится издалека. И то хорошее, что сейчас говорят о Борисе Евдокимовиче Щербине, северяне ощутили на себе уже после нефтяных и газовых свершений. На север Щербина приехал в 1961 году, когда в селах не было даже света. А если свет и подавался, то только на несколько часов в день. Но в конце, когда он уезжал, все сияло. Человеком он был необычным, и это можно понять по его поступкам. Когда в 1972-ом я еще только начал работать, и год проработал в исламенском совхозе голышмановского района, услышал: говорят — Щербина приедет. Тогда я не придал этому большого значения, ну приедет и приедет. Чувства благоговейного трепета тогда ни у кого не было, ни подобострастия, ни заискивания, ни страха.
Вспоминаю, как Щербина посетил наш совхоз: «Стою, подъезжает машина, а в наше время всех всегда встречали и провожали, а тут никого нет — только Борис Евдокимович с шофером. Выходит он из машины и говорит:
— Кого ждешь?
— Да вас
— Ну, тогда показывай хозяйство, — проезжаем завал, а он спрашивает — это что за рейхстаг?
— А это, — говорю, — прошедшее, хрущевские времена, сделанные из щитов. Все развалилось, людей пришлось перемещать.
— Так, — мне говорит, — без меня это было. Зачем держите тогда, когда там одни клопы?
— Так не дают. Вопрос-то амортизации и прочего всего.
— Я там скажу — ты сам тут действуй. 
Приехали на поле.
— Расскажи мне про сорта, что и как у вас растет.
— Я ветврач по образованию, и не полностью все еще постиг. Если ветеринария — то, пожалуйста, посоревнуемся. Там я хорошо все знаю, хотя знать все невозможно. 
— Это ранк, это пшеница, для эффективного увлажнения надо делать это, столько-то времени нужно для созревания.
— Так для этого надо, чтобы информация была.
— Вот, эта информация будет.
Вот такие встречи, когда они были не наказуемые, а просто доброжелательные, интересные, они надолго запоминались».
Щербина не раз бывал в голышмановском районе, и каждый раз, когда он приезжал, решались какие-либо вопросы, и решались положительно. Была, например ферма Горбунова. Там специалисты умные работали, грамотные руководители, управляющие, двухсменная работа животноводов.
А что такое в деревне животноводы? Это ранний подъем, в 4 часа, поздний отбой — в 11 ночи. И то, что он делает, животновод, никто толком не знает, потому что в это время все спят. А коров надо подоить, покормить, обустроить, и все, что угодно, сделать. В результате совместной работы совхоза и Щербины работу животноводов так организовали, чтобы они могли полтора суток работать, а полтора суток отдыхать, находиться с семьей. Эта новая схема оказалась удобнее, и повысила уровень довольства жизнью простых людей. Щербина этим делам внимание уделял большое, что, естественно, все вокруг под таким нажимом хорошо себя чувствовали.
Все это хорошо было сделано. Вспоминаю, что, когда Щербина собрал всех, спросить, в чем вы нуждаетесь, все в голос кричали — дай мотоцикл! И вот тут получилась неувязка. Нигде этих мотоциклов-то не было. Если кто-то где-то добывал, то по знакомству, и это было счастье. И вот в те времена Борис Евдокимович нашел и дал сразу 12 мотоциклов. По всему району началась зависть великая — как же, у Горбунова на ферме все получили Урал, а мы вот нет! А вопрос стоял только такой: будешь трудиться — будешь получать. Такая вот связь работает, что когда слово и дело — это прекрасно, а когда просто слова, а дела нет — это плохо.